— Не за что мне тебя прощать, — ответил он. — Для этого нет ни малейшего повода. Если хочешь знать, я так же расстроен и обескуражен, как ты.
Ели они молча, и Клод избегала встречаться взглядом с Филиппом; она делала вид, будто разглядывает прохожих. И вдруг она выронила нож и вилку, вскочила, опрокинув кресло, и побежала через толпу в сторону моста Монблан.
— Клод! — крикнул он в испуге. Он видел, как она остановилась перед каким-то мужчиной и заговорила с ним. У незнакомца в черном костюме были черные, вьющиеся волосы. Покачав головой, он продолжил свой путь.
Медленно, волоча ноги, Клод вернулась за столик и села в кресло, которое Филипп успел поднять.
— Что с тобой?
— Этот человек… Ну, тот, что прошел мимо… Мне показалось, будто это Серж. Конечно, я обозналась…
Появился официант, спросил, не желают ли гости чего-нибудь.
— Нет, благодарим, — Филипп положил на стол деньги. — Все было очень вкусно. Но, к сожалению, нам пора.
Он перевел взгляд на Клод, которая смотрела на него, моргая.
— Домой, — сказал Филипп. — Я отвезу тебя домой.
— Но…
— И немедленно! — он пошел к выходу.
Клод торопливо последовала за ним.
Открыв входную дверь, они услышали два телефонных звонка. И стало тихо.
— Автоответчик включен, — воскликнула Клод и поспешила в комнату мимо оторопевшего Филиппа. Несколько раз мигнула красная лампочка на телефонном аппарате. Сняв трубку, она, тяжело дыша, опустилась в одно из черно-белых кресел.
Мужской голос говорил:
— Если я ошибся номером, извините. Я хотел бы поговорить с месье Филиппом Сорелем. Мне сообщили этот номер в отеле «Бо Рива». Меня зовут Гастон Донне. К меня есть информация для месье Сореля. Мы однажды говорили с ним по телефону, он, наверное, помнит. Мы оба дружим с Максом Меллером, сейчас я живу в его доме и присматриваю за кошкой Макса. Примерно с час назад Макс звонил из Пекина. Он просил меня передать его другу Филиппу, что двадцать шестого сентября он собирается вернуться в Ментону…
— Макс! — обрадовался Филипп.
— На всякий случай оставляю вам номер телефона в Ментоне…
Он наговорил этот номер и связь прервалась.
Филипп сразу набрал этот номер.
— Кто это — Макс?
— Нет, его старый друг…
— Алло! Алло, месье Донне! Говорит Филипп Сорель. Я только что получил ваше сообщение. Так, Макс возвращается?
— Как я уже сказал, месье Сорель. Он вернулся в Пекин и позвонил оттуда мне, чтобы я знал, когда он приедет. Я сказал ему, что вы очень хотели поговорить с ним, и он передавал вам привет. Он будет к вашим услугам с двадцать шестого сентября. Просил, чтобы вы связались с ним. И чтобы потом приехали сюда.
— Благодарю, месье Донне!
— Не стоит благодарности, всего хорошего, месье Сорель!
Филипп положил трубку.
«Макс возвращается, — подумал он. — Макс возвращается. И я, наконец, смогу обо всем ему рассказать… о Клод… о Серже… об обеих катастрофах… и об этих вирусах…»
То, что Клод вышла из комнаты, он заметил только когда она вернулась с подносом, на котором стояла бутылка, несколько рюмок, графин с содовой и вазочка со льдом. Все это она поставила на стол.
— Тебе нужно выпить рюмку виски.
— Да, спасибо.
— И мне тоже.
6
Маленькая девочка в красном платье с портрета над камином очень серьезно наблюдала за тем, как Клод устроилась на диванчике, а Филипп уселся у нее в ногах. Он рассказывал ей, как все было два месяца назад, в тот июльский вечер, когда он пытался дозвониться до своего друга Макса Меллера, потому что был донельзя удручен после ссоры в галерее и хотел уехать к Максу, своему старому верному другу. Он даже заказал билет на самолет, улетавший утром следующего дня, а потом узнал от этого писателя Гастона Донне об отъезде Макса в Китай. А после этого до него дозвонилась она, Клод, и сказала, что хочет встретиться с ним. Несмотря на то, что у них вышло в галерее, точнее говоря, — вопреки этому.
— Вот с этого все и началось, помнишь, Клод?
Да, она все очень хорошо помнила, и сейчас, после всех переживаний, после всех поисков, оказавшихся тщетными, они странным образом ощутили умиротворяющее спокойствие. Они оба понимали, что оно дано им ненадолго, что они словно находятся в оке бушующего тайфуна, но обрели покой, мир, нежность и близость — пусть и на самое короткое время!