ЛЮСЬЕН (давясь от смеха): Тоже мне, придумала! Я, милочка, человек благородный, но жениться на тебе все же не собираюсь. (Принимая серьезный вид) Я, что, похож на пьяного? Так, как, покажешь мне ящик для стариков?
МАНОН (не спуская с него глаз): Да, если ты меня развлечешь.
ЛЮСЬЕН (философски): Дорогуша, бретонцы девиц не развлекают!
МАНОН: А если я выставлю тебя за дверь?
ЛЮСЬЕН: Так я же принес всю сумму!
Он толкает ее локтем и лукаво улыбается.
Ну не ломайся! Тебе же хочется еще больше, чем мне! Теперь, когда ты знаешь, каков я!
МАНОН (с достоинством): Сударь, вы забываете про слуг.
ЛЮСЬЕН (с трудом вставая): Чего? Из-за лакеев морочить мне голову?! Нет уж, хватит комедию ломать, не то я с тобой обойдусь также, как с твоими дурацкими китайскими горшками из Японии. Ладно, козочка, уже десять часов. А ровно в полночь я должен маршировать на параде. Я вовсе не собираюсь из-за твоих зенок попасть на гауптвахту… И потом, меня от чая воротит… Я вообще запрещаю его пить в моем присутствии… Как будто больше нечего пить. Держи, вот те самые пятьсот монет.
Он швыряет на чайный столик банкноты.
Но предупреждаю: за свои денежки я намерен получить все сполна. Мне хочется, чтобы весь арсенал, чтобы до дна! Поторапливайся!
МАНОН (смеясь): Нет, все же, какой он забавный! Такого я еще не видела! Причем, все по-настоящему… и готов на все… и не мелочится… совсем как клиент самого высокого… и еще свеженький… Ну, красавчик, не сердись… на содержимое ящика из комода, потребуется вся ночь, честное слово (она сгребает его в охапку). Значит, ты у нас такой яростный, да?
ЛЮСЬЕН (гневно): И я запрещаю тебе целовать меня в губы… потому что… (он уже чуть ли не плачет) потому что у меня есть невеста…
Раскисая:
Ты сама пьяна… Я здесь не причем…
Все тише и тише:
Да, точно, она пьяна… Я же знал… Я никогда не пьянею…
Одна за другой гаснут свечи,
все надолго затихает.
И вдруг куранты бьют полночь.
ЛЮСЬЕН (издалека, из глубины спальни):
Десять, одиннадцать, двенадцать, все! На гауптвахту… Ну и пусть! А если капрал будет недоволен, возьму, да как за… ему кулаком в рожу!
III
У ПОЖИЛОЙ ДАМЫ
Пожилых следует ублажать
Пожилая дама, как явствует из этого слова, — пожилая. Изображающие ее статуи — всего каких-нибудь полвека назад расцвет ее красоты описывался в знаменитых предисловиях — свидетельствуют о том, что смысл слова красота может с возрастом меняться и даже переноситься из одной крайности в другую.
Отсутствующие прелести, — которые куртуазность предписывает почитать усопшими, — пожилая дама компенсирует непредсказуемостью речи с неиссякаемым потоком «ляпсусов» в духе тех, коими изобилуют «Бюст» Э. Абу[11] и «Большой карьер» Ж. Оне[12]. Ее последние перлы — Питуит и Гелиобокал[13].
Она прознала про двадцатилетнего Люсьена и как-то увидела его в кафе: увлекаемая юной плотью, зашла внутрь и пригласила юношу разделить ее одинокие чаепития у нее дома на антресольном этаже, сообщив, что придется пройти всего двенадцать ступенек.
Идти в гости он естественно поостерегся, и тогда она всучила ему одну якобы любопытную книгу.
Чтение якобы любопытного произведения его не прельстило, а месяца через четыре, он — желая его вернуть владелице — отыскал запыленный фолиант и меж страниц напоролся на следующую эпистолу, орфографию и пунктуацию которой мы подправили исключительно ради большей внятности:
TUA RES AGITUR[14]
Я Амур или Феб? Люзиньян иль Байрон?[15]
И пылает мой лоб от губ королевских.
Я обладаю властью, самой великой, властью, что затмевает все остальные, властью неведомой и оккультной.
Хочешь ли ею ты обладать?
Я владею золотыми ключами, которые открывают врата из слоновой кости в царство сновидений. Как Персефона[16], что плетет покров из нитей жизни грядущих людей[17], я прокручу пред твоим взором все образы. Символы воплотятся, они оживут перед твоей мыслью, они оживят чудесный народ, недоступный смертным.
Хочешь ли ты ими владеть?
11
Эдмон Абу (Edmond About, 1828–1885) — французский писатель и журналист, автор сатирических очерков «Современная Греция» (1854) и «Путешествие из Понтуазы в Стамбул», а также юмористических рассказов и романов, которые принесли ему известность: «Парижская свадьба» (1856), «Горный Царь» (1868), «Человек со сломанным ухом» (1862).
12
Ж. Оне (Georges Ohnet, 1848–1918) — французский журналист, романист и драматург, пользовавшийся огромной и, по мнению некоторых современников, явно незаслуженной популярностью, автор легких романов, чьи тиражи во много раз превосходили тиражи произведений Доде или Золя. На основе многих произведений были осуществлены театральные постановки, имевшие колоссальный успех у зрителей: это относится и к роману «Большой карьер» (
13
Пожилая Дама искажает непонятные ей слова: picuite от
14
15
Амур — в римской мифологии божество любви. Феб — второе имя Аполлона, греческого бога муз и солнечного света.
Люзиньян — вероятно имеется в виду самый известный представитель рода Ги де Люзиньян (Gui de Lusignan, 1129–1194) — правитель Иерусалима (1186–1192), повелитель Кипра с 1192 по 1194 гг.
Байрон — Джордж Байрон (1788–1824), английский поэт-романтик, создавший тип «байронического» героя: разочарованный мятежный индивидуалист, одинокий, не понятый людьми страдалец, бросающий вызов всему мирозданию и Богу, трагически переживающий свою отверженность и сознательно культивируемую исключительность.
16
Персефона — в греческой мифологии владычица преисподней, богиня произрастания злаков и земного плодородия.
17
Вероятно, речь идет об одной из трех старых Парок, каждая из которых выполняет определенную функцию: Клото прядет нить человеческой жизни, Лахесис проводит ее через все превратности судьбы, а Атропос, перерезая нить, обрывает жизнь. Что касается Персефоны, царицы подземного царства и жены Аида, то она ничего не плетет: она напротив разрывает последние связи умирающих с живыми.