Чтобы не терять бесплодно время в ожидании пророчества, сэр Димерик стал писать возвышенную поэму в честь своей избранницы.
По опыту прошлого раза, Марьян не заговаривала со своим подопечным, занималась разборкой продуктов, утвари.
Он сам позвал ее. Усадил за стол, налил ей вина и прочитал:
Высокородная, прекрасная Ланисса, Моя душа поражена, Мой щит разбили вы своею красотой, Ваш взгляд подобен молнии святой…»
— Ну как? — спросил он.
Она честно ответила.
Они разговорились. Марьян впервые в этой жизни — не в той, что протекала в далекой родной стране, уже полузабытой — разговаривала с мужчиной.
Он часами рассказывал ей о предмете своей любви: как они впервые встретились, как она обворожительно улыбнулась, как он вызвался выступать в ее честь на турнире, но не удержался в седле и теперь хочет завоевать ее сердце прекрасными словами.
Сэр Димерик понравился Марьян. Она не завидовала неведомой придворной даме, не хотела быть на ее месте, она от всей души желала успехов в любви симпатичному рыцарю с возвышенными устремлениями.
Он стал ее другом.
Двенадцать дней пролетели быстро, он едва успел дописать свою поэму. Не очень хорошую, как считала начитанная Марьян. Вслух она этого, конечно, не сказала.
Она не знала, какое было пророчество сэру Димерику — лежала в это время без сознания в черном углублении пола. Но подруги, имеющие привычку подглядывать за предсказаниями, сообщили, что любовь его безответна.
Через несколько месяцев сэр Димерик приехал вновь.
Марьян не было в ряду жриц, она плохо себя чувствовала в тот день — старые раны иногда болели.
Сэр Димерик поинтересовался у маджеры, что с Марьян. Он дождался следующего дня, когда она встала с постели.
Они опять провели вместе двенадцать дней — в этот раз он приехал с конкретной целью написать новую поэму, предсказание его уже не интересовало.
В родном замке ему не давали сочинять домашние — отец, мать, сестры и младший брат. А поэма его понравилась королю и принцессе, поэму сэра Димерика стали читать на пирах. Король заплатил поэту щедрое вознаграждение, что и дало ему возможность вновь посетить Храм Зверя.
Они много и увлеченно беседовали, Марьян даже сочинила ему два больших куска для поэмы — в ней повествовалась о печальном рыцаре, который ради дамы сердца совершал подвиги, сражаясь с драконами и злодеями, но так и не снискал любви избранницы.
Сэр Димерик ни разу не прикоснулся к Марьян, как мужчина к женщине. У него даже мыслей таких не возникало. Марьян с ним было хорошо и спокойно, она искренне желала, чтобы сэр Димерик добился расположения своей избранницы — она сочувствовала его страданиям.
Через несколько дней после его отъезда она вдруг поняла, что хочет, чтобы он снова посетил их Храм.
И он приезжал — раз в несколько месяцев, чаще было денег на плату за предсказание не собрать.
Каждый раз его предсказания слегка отличались друг от друга, что лишний раз доказывало — достоверных пророчеств на свете не бывает, все зависит от воли человека и благорасположения богов.
С каждым посещением крепла его уверенность, что он в конечном итоге добьется любви прекрасной Ланиссы.
После второго приезда сэра Димерика, примерно через полмесяца, в Храм прибыл престарелый епископ Дублинский и прямо назвал имя Марьян.
Он приехал дописать трактат о пророках ветхого завета — дело всей жизни, и боялся умереть не закончив труд. Дополнительные полторы недели, да еще без будничных повседневных забот, были ему очень кстати.
Сэр Димерик рекомендовал ему в спутницы Марьян.
За те дни, что провела с епископом во чреве Зверя, Марьян дочитала ветхий завет (раньше «Книга Книг» давалась ей с большим трудом) и очень помогла святому отцу, увидев свежим взглядом детали, которых он дотоле не замечал.
Святой отец остался доволен визитом во многом благодаря именно Марьян. Он закончил свой объемный труд.
С тех пор в Храм неоднократно приезжали люди, которым надо было обдумать что-то, либо написать и они выбирали уродливую девушку с мужским складом ума и незаурядной начитанностью.
По всей Ирландии про нее пошла слава — может и не совсем заслуженная — мудрой женщины, жрицы судьбы.
Но никогда, ни единого раза, никто не взглянул на нее как на женщину. В то время, как все другие жрицы судьба — Марьян это прекрасно знала по откровениям подруг — непременно занимались любовью с подопечными, что, как считалось, нравилось Зверю и способствовало пророчеству.
И никто даже не догадывался, как страдала бедная уродинка, сколько слез выплакала наедине в своей уютной келье. Временами она даже жалела, что стала сопротивляться в ту ужасную ночь — стерпела бы и открылось бы ей, пусть краешком, пусть на мгновение, чувство блаженства от близости с мужчиной…
Глава тринадцатая. ЖРИЦА СУДЬБЫ
«Знали б мы, к чему порой ведет случайный взгляд.»
День был ненастным, дождливым — таким же, как тот кошмарный, когда приехали морские пираты. Только не осенним еще — хотя конец лета.
Несмотря на погоду, у Марьян было хорошее настроение: ночью ей приснился страж Весны зеленый дракон Чхоннён, что сулит счастье.
Сэр Димерик давно не приезжал (как там у него дела, неужели добился любви своей дамы сердца и забыл о несчастной уродине в Храме Каменного Зверя?) и почему-то Марьян посчитала, что явление зеленого дракона означает его приезд.
И когда зазвонил колокол, призывающий всех жриц на ритуальный сбор, Марьян была уверена — приехал сэр Димерик. Она соскучилась по его обществу.
Марьян с некоторым сожалением отложила толстый том хроник древней китайской династии, быстро одела ритуальное платье и вышла из кельи.
Когда она вошла в зал Зверя, то увидела трех юношей, рослого бородатого рыцаря не первой молодости и еще одного воина. Марьян давно научилась определять откуда прибыли очередные гости по одежде и редко ошибалась.
Гости были бритты, причем из очень знатных — наверное принц какой-нибудь, два его друга и рыцарь-наставник. А вот пятого человека, хоть и был он в одеждах, похожих на бриттские, Марьян сразу опознала, как алголианина — по прическе, по манере держаться, по взгляду и поджатым губам.
«Это ненадолго, »— решила Марьян. Скоро она вернется к оставленной на интереснейшем месте хронике.
Такие ее не выберут никогда.
Маджера заканчивала гостям объяснять условия грядущего пророчества. Жрицы судьбы привычно выстраивались в традиционный ряд.
Один из трех юношей — явно принц — внимательно слушал главную жрицу, второй с удовольствием разглядывал ряды молодых женщин, третий был мрачен и смотрел в пол. Бородатый рыцарь и алголианин отошли к специальным скамьям у дальней стены — они не собирались узнавать свое будущее.
Маджера закончила пояснения и стукнула тонким длинным золоченым посохом о каменный пол. Женщины прекратили смешки и разговоры.
Наступал торжественный момент — для прибывших разумеется, а не для жриц судьбы.
Маджера трижды, по числу просителей, провозгласила, ударяя посохом в пол:
— Мзилаер Обрут! — слова, кажущиеся полной бессмыслицей непосвященным и так много говорящие людям знающим.
Глаза Зверя не открылись, как обычно, не зажглись тусклым зеленым огнем.
Главная жрица не была обескуражена — Зверь был занят своими, никому неведомыми мыслями. Такое иногда случалось. Зато Марьян тяжко вздохнула — придется сидеть со всеми за столом, смотреть как подруги пялятся на гостей и корчат им соблазнительные улыбки.
— Зверь размышляет, — сказала маджера. — Вы войдете в него через три часа.
— Но у нас нет времени! — сказал тот, которого Марьян посчитала принцем. — Нас ждет корабль.
— Вы можете уезжать, — спокойно сказала маджера. — Войти в Зверя сейчас нельзя.
— Хорошо, — согласился юноша. — Где мы можем переждать? На улице ливень…