Глава 4
Ты - лепесток ирландских белых роз...
Н. Гумилев "Беатриче"
«Какая красивая у него улыбка», — думала Катарина, наблюдая за графом. А тот, не ведая о чувствах, которые породил в душе девушки, продолжал сверкать белыми зубами, завораживая Кэтти.
«Интересно, хорошо ли он целуется?» — подумала Кэт, тут же одернув себя за подобные мысли. Но, видимо, граф каким-то волшебным образом почувствовал этот невысказанный вопрос, потому что он беззвучно подошел к девушке, обхватил обеими руками ее лицо, притянул к себе и очень нежно коснулся губами ее губ.
Чарующий, божественный, до боли нежный и чувственный поцелуй...
Когда Катарина открыла глаза, вокруг стояла кромешная тьма. Лишь на массивном дубовом столе плакала одинокая свеча. Девушка была одна в комнате. Совсем одна...
Вдруг трель мобильного телефона разбила тишину на множество осколков. Мама.
— Да... да... нет... да, скоро буду... Минут двадцать... Не волнуйся, я в порядке... Я тебя тоже... Пока! — захлопнув телефон, Катарина на мгновенье задумалась. Что это было? Сон? Она упала в обморок, и это все ей привиделось? Скорее всего, да... Воздух здесь тяжелый, сырой... Но свеча?..
Нет, лучше сейчас об этом не думать! Она взяла в руки свечу и оглядела комнату в поисках того, что можно было бы захватить с собой на память. Ну а что? Такого случая может больше не представиться!
Тут ее взгляд упал на прелестный медальон: в серебряной раме находился маленький портрет. Медальон был выполнен очень искусной, чуткой рукой мастера. Тонкая, филигранная работа. Катарина сжала медальон в руке и, почувствовав волны тепла, исходящего от него, ощутила покой и какую-то защищенность.
Позже, у себя в номере, Кэт не спеша стянула одежду и влезла в мягкий махровый халат с вензелем отеля. Стоя в душе, она направила горячие струи в лицо. Вода стекала по коже, омывая щеки, губы, шею и все тело. А в клубах пара ей чудился образ графа Ричарда.
...Так что же это было — сон или явь?..
***
Respice post te! Hominem te memento!
(«Обернись! Помни, что ты — человек!»/«Апологетики» Тертуллиана)
Его глаза сияли черными алмазами, когда он смотрел с башни вниз — туда, где в единственном светящемся окне виднелась Она.
Взгляд ее больших зеленых глаз был направлен в звездное небо и на очертания самой высокой башни. Казалось, она смотрит прямо на него — но он знал, что девушка не могла его видеть.
Граф вздохнул и перевел взгляд наверх, к луне. Ночную тишину разрезал нечеловеческий, глубокий и печальный крик.
***
Катарина вздрогнула. Где-то вдалеке послышался крик, как ей показалось, раненного животного. Может быть, потерявшего свою пару...
Поежившись, она отошла от окна. Взгляд упал на лежавший на кровати дневник. Между его раскрытыми страницами находился медальон. Кэт подошла к кровати, села на край матраса. Взяв в руки таинственную вещицу, она в который раз удивилась, ощутив, как пульсирующее тепло разлилось по телу, расходясь от медальона. Где-то глубоко в груди появилось сладковатое предчувствие, словно скоро непременно что-то должно было случиться.
Вздохнув, она взяла ручку и сделала первую надпись на чистой странице дневника: «Сегодня, двадцать шестого апреля две тысячи пятого года, я увидела замок, который снился мне несколько лет...»
Глава 5
Прощай, мой сон, мое виденье!
Приятен был для нас союз.
Недолго длилось наслажденье,
И хрупки цепи наших уз!
Утро выдалось пасмурным. С рассвета легкий дождь омывал изумруды гор и сталь асфальта. Солнце лишь изредка показывалось из облаков, вспыхивая радугой на каждой капле воды.
Катарина собирала вещи в дорожную сумку. Уезжать категорически не хотелось, но она чувствовала, что скоро вернется в этот замок. Поэтому печаль ее была не столь сильна.
В комнату зашла мать. Кэт в очередной раз поразилась спокойному теплу, исходившему от матери.
— Дорогая, поторопись! Нам еще предстоит посетить несколько деревень, — сказала она, мягко коснувшись рукой плеча Катарины. Та лишь кивнула в ответ и улыбнулась.
— Конечно, мам. Я уже готова, — и закрыла сумку.
Когда они направились к машине, Кэт одной рукой держала сумку, второй же нежно касалась медальона, который она повесила на цепочку и благоразумно спрятала под одеждой от чужих глаз. С тех пор как он поселился у нее на шее, Катарина постоянно чувствовала спокойное умиротворение и какую-то уверенность, что все будет хорошо. Словно кулон дарил ей защиту, беря под свое покровительство.
Вчерашний день в подробностях отпечатался в ее памяти. Экскурсия, длившаяся с утра до вечера, и то, что было после... Щеки девушки залил румянец. Она так и не смогла определить, привиделось ли ей все, или это было на самом деле. Но образ черноволосого графа прочно засел в ее юной голове.
***
Захлопнув дверцу машины, Кэт откинулась на сиденье. Поездка по деревням была идеей ее матери. Для Катарины ценность представлял лишь визит в замок, остальная программа развлечений была ей абсолютно безразлична. Но не желая обидеть мать, которая на многое пошла, чтобы подарить дочери такие каникулы, девушка упорно делала вид, что ей интересно.
Посетив несколько палаток ярморочного типа, купив немного сувениров для себя и родственников, женщины собрались в дорогу домой. Путешествие было долгим, их ожидали многие километры на автобусе и один перелет самолетом.
***
Он снова и снова перебирал в памяти минуты короткой встречи с девушкой. Да, он намеренно оставил медальон на видном месте. Он просто не мог допустить, чтобы Катарина исчезла навсегда. Через медальон он чувствовал ее эмоции, ее самочувствие.
Граф сидел на кресле, наблюдая за привычными играми капель на витражном стекле. Все больше умом его завладевала настойчивая мысль. Почему именно сейчас? Столько времени прошло, жизнь его проходила монотонно, и он успел привыкнуть к неспешному течению времени. Сейчас же на него словно вылили ушат холодной воды, отрезвляя и выгоняя из долгой спячки.
Отвернувшись от окна, Ричард взял в руки книгу на древнем языке. Он решил освежить в голове магические знания, ибо впервые за много веков ему захотелось творить. Противным червячком зашевелилась мысль, что ему нужно быть готовым в любой момент защитить свою незнакомку.
— Катарина... — выдохнул мужчина, и легкая улыбка коснулась его хмурого лица. Перебирая в воздухе пальцами, граф материализовал несколько блестящих нитей заклинания. Небольшое облачко вспыхнуло синеватым огнем.
***
Нью-Йорк, 28 апреля 2005 года.
Когда они приехали домой, Катарина устало плюхнула сумку в прихожей, скинула обувь и прошлепала босыми ногами в ванную комнату. Смыв дорожную пыль с лица и рук, она посмотрела в зеркало на свое отражение. Большие зеленые глаза выглядели уставшими, а под ними пролегли тени. Дорога всегда выматывает. Особенно когда совсем не хочется возвращаться. Скрывая от матери свои переживания, Катарина морально была выжата, как лимон.
— Доченька, ты в порядке? — легким стуком напомнив о себе, участливо поинтересовалась мать. Дверь в ванную приоткрылась, и показалось ее обеспокоенное лицо.
— Да, мам. Просто устала, — выдохнула Кэтти.
— Я тоже, — кивнула женщина. — Хочешь, закажем пиццу?
— О! Конечно хочу! — вмиг оживилась девушка.
Пиццу она обожала. Сложно сказать, какое блюдо было у Кэт фаворитом в доставке. Она одинаково сходила с ума от итальянской и азиатской кухни. Мама безошибочно уловила настроение дочки и, кивнув, ушла делать заказ.
Катарина еще раз посмотрела в зеркало, подмигнула отражению и вышла.
Мама уже успела разложить вещи из поездки, подарочные пакеты отложив в сторону, и даже установила сувенирные фигурки на полке в зале. «Откуда в ней столько энергии?» — с любовью подумала Катарина.