— Сам... — нехотя пробурчал Ричард. — Катарина, как ты уже догадалась, я — граф Ричард Скалдинг. А это — махнул рукой в сторону рыжеволосого. — Это барон Атенрай.
Глава 12
...И сам не свой я с этих пор,
И плачут, плачут в небе чайки,
В тумане различит мой взор
Лишь очи цвета горечавки.
Ах, видеть бы мне глазами сокола,
В воздух бы мне на крыльях сокола,
В той чужой соколиной стране,
Да не во сне, а где-то около.
Мельница "Королевна".
Ричард тяжко вздохнул и отошел к факелу, отвернувшись от Катарины. Только не глядя в ее чистые, полные удивления и зарождающегося любопытства глаза, он смог начать свое повествование.
...Это была холодная весна. Цветы только-только начали раскрывать свои лепестки солнцу, как над Ирландией пронеслись один за другим ледяные ураганы. Многие бедняки в тот месяц замерзли насмерть или серьезно заболели. В каждой деревне были погибшие. Не миновала сия участь и мои земли.
Мать дала мне указание отправиться в соседнее графство за помощью, так как там жил известный целитель. В то время моя магия только просыпалась, и сам я не смог бы справиться с таким сильным мором. Отца уже не было в живых, а мать... мать не обладала магическими способностями. Она была обыкновенным человеком.
В общем, я отправился в графство Клэр. Там жил самый могущественный клан О’Бриан.
Бриан Бору — король Мунстера, а позднее — Верховный король Ирландии, был родоначальником этого сильного клана и прапрапрапрадедушкой моей Луаны. На протяжении долгих столетий власть передавалась от отца к сыну, великие имена сменялись вереницей (Доннхад мак Бриайн, Тойрделбах Уа Бриайн, Муйрхертах Уа Бриайн, Диармайт Уа Бриайн и отец Луаны — Конхобар Уа Бриайн). К тому времени, когда Луане исполнилось восемь лет, Конхобар готовился взойти на престол в Дублине. Впервые я увидел эту маленькую девушку, когда мне самому было восемнадцать лет. Уже тогда меня очаровали ее синие глубокие глаза. Но она была слишком молода, чтобы думать о браке. Тем не менее я дал понять ее отцу, что девушка меня заинтересовала и, если бы он позволил, я бы с радостью после положенного времени приехал с предложением. Наш род был достаточно знатным, чтоб я мог получить одобрение своей смелой просьбы. Но король ответил очень просто — Луана сама выберет себе мужа, когда придет время. Он слишком ее любил и не мог позволить младшей дочери стать несчастной, подобно многим женщинам королевских кровей. Начиная от прародительницы Гормлет инген Мурхада, женщины клана О’Бриан вынуждены были терпеть неуважительное отношение к себе, довольствуясь ролью простой пешки в политических играх. Конечно, подобная судьба была у всех королевских детей, и не только в Ирландии. Тем более удивительны были слова Конхобара, с трепетом прижимавшего к себе белокурую девочку. Окрыленный призрачной надеждой, я отправился домой, прихватив с собой рецепт нужного зелья для своих подданных.
Прошло несколько лет. О Луане я не слышал никаких новостей, да и, признаться, сам погряз с головой в бытовых проблемах своих земель. Когда мне доставили приглашение на королевский бал по случаю четырнадцатилетия Луаны, я вспомнил маленькую синеокую нимфу и тотчас стал готовиться к поездке. Прибыв в их замок чуть раньше остальных гостей, я получил преимущество и начал наводить справки о предпочтениях Луаны.
Так я и узнал о романтических настроениях барона Атенрая, — Ричард запнулся. Немного помолчав, он все же продолжил.
— Как я говорил ранее, король был необычайно великодушно настроен по отношению к Луане, посему никакие титулы не останавливали мужчин, жаждущих получить руку и сердце юной принцессы. У Конхобара было только одно условие, чтоб избранник был дворянских кровей. Барон Атенрай единственный, кто смог зародить в душе девушки трепетные чувства. Честно сказать, узнав об их взаимных симпатиях, я уже опустил было руки, думая, что безнадежно опоздал. Но желание увидеть мою волшебницу не дало мне уехать сразу же домой.
Не буду утомлять долгими описаниями, я, кажется, и так заставил тебя скучать от предыстории, — впервые за время повествования Ричард посмотрел на Катарину. В ее глазах читалось только любопытство. — Во время бала случилось чудо, и Луана одарила меня своей благосклонностью. Я понимаю, как мне повезло. Весь двор меня ненавидел, заметив, как сильно Луана в меня влюбилась. Решив не затягивать с предложением, я сразу же отправился к ее отцу и с легкостью получил благословление. Всему виной было сильное желание Луаны, противостоять которому Конхобар просто не смог.
Спустя полгода мы поженились, и я увез новоиспеченную жену к себе в родовой замок, дабы не искушать оставшихся не у дел поклонников и охотников за титулом и богатым приданным. — Скосив взгляд на барона Атенрая, граф многозначительно промолчал. Тот отозвался глухим рычанием.
— Мы прожили вместе шесть чудесных волшебных лет, Луана родила мне сына и... была беременна дочкой... — голос графа дрогнул. — Я знал, что будет девочка... к тому времени мой магический потенциал достиг своей полноты. Я как мог оберегал мою семью от всякого кто пытался нарушить наше спокойствие. Но в один печальный день, в начале марта тысяча сто пятьдесят третьего года, я получил известие о подлом набеге на границе своих владений. Я отправился туда, чувствуя нараставшее беспокойство. Оставив Луану с самыми верными слугами и вассалами, поставив на замке множественные магические защиты, я отправился урегулировать вспыхнувший военный конфликт между моими людьми и чужеземцами. До сих пор помню ее чистый взгляд, когда мы прощались. Она обняла меня за шею, ее большой живот упирался в меня. Дочь пошевелилась... Я наклонился, поцеловал ее в ткань платья, чувствуя отклик моего ребенка... — Ричард не смог продолжить. Глаза заполнила соленая пелена. Барону уже порядком поднадоели эти сантименты, он злобно махнул рукой и продолжил сам.
— Довольно этих нежностей, ты словно роман дамский рассказываешь! Дальше справлюсь я сам. Тем более, Ричард не знает, как именно все происходило дальше... — глаза барона злобно сверкнули.
— Лишь только граф уехал и пыль от лошадиных копыт улеглась перед замком, я проник в замок через самую верхнюю башню. Не делай удивленных глаз, Ричард.
— О да, Катарина, — барон поклонился. — Я, как и ваш неумелый воздыхатель, умею обращаться в животное или птицу. Так вот, взлетев на самую высокую башню, я начал искать слабое место заклинания. И я его нашел. Проделав небольшую брешь, я проник внутрь замка. А там уже все пошло как по маслу. Незаметно прокрался в комнату, где вышивала Луана, склонившись над полотном. Я окликнул ее. Луана меня сразу узнала. Она вскрикнула, обхватив свой огромный живот, закрывая собой мальчишку. Она спросила меня, зачем я пришел и что мне нужно. Я не стал себя утруждать долгими разговорами. Она и сама понимала, что предала нашу любовь. Ну а если и не понимала — какая к черту разница? Я вызвал магический огонь, который невозможно потушить обычной водой. Сделав портал, покинул истошно орущую Луану. Защитная магия графа сработала, конечно... но было уже слишком поздно. Комната Луаны вместе с прилегающими покоями выгорела дотла. Огонь погас, не имея возможности поглотить остальные комнаты. Так свершилась моя месть.
Барон ухмыльнулся. Ричард молчал, обхватив голову руками. В глазах Катарины застыли слезы и неподдельный ужас. Оставалось только гадать, на какую еще жестокость способен мужчина, хладнокровно убивший беременную женщину с ребенком, которая когда-то была его возлюбленной... Вокруг воцарилась мертвая тишина. Лишь пламя факела нарушало всеобщее молчание легким потрескиванием.