Мгновенье спустя в том же самом месте появились два клеврета ее ненавистницы. Овраг помешал им пройти дальше, и они с минуту постояли, осматривая его. Психея подвергалась великой опасности, так как один из них наступил ногой на ее платье, но думая, что красавица столь же далеко от них, сколь на самом деле она была близко, он сказал своему спутнику:
— Мы напрасно ищем ее здесь: в таких местах ютятся только птицы. Наши сотоварищи окажутся счастливее нас. Мне жаль девушку, которую мы ищем, ибо госпожа наша не та, за кого ее принимают: посмотреть на нее — так подумаешь, что она сама нежность, но я бы назвал ее самой мстительной и жестокой женщиной, какую только можно встретить. Уверяют, что Психея оспаривает у нее первенство в красоте; этого достаточно, чтобы привести Венеру в бешенство, чтобы превратить ее в львицу, у которой похитили детенышей; ее соперница хорошо сделает, если поостережется попасть ей в лапы.
Психея отчетливо расслышала эти слова и возблагодарила случай, который, повергнув ее в смертельный страх, дал вместе с тем и совет, которым не следовало пренебрегать. К счастью для нее, эти люди почти сразу же ушли.
Не успела она немного успокоиться, как на другой стороне оврага новое зрелище вызвало у нее новое удивление. Ей предстала олицетворенная старость — старец, несущий за спиной рыбацкие сети и в рыбацком наряде; волосы его ниспадали на плечи, а борода достигала пояса. Он был очень красив и бел, как лилия, хотя и не столь свеж. Чело его было изборождено морщинами, самая юная из которых была едва ли не сверстницей всемирного потопа. Поэтому Психея приняла его за Девкалиона[51] и, опустившись на колени, сказала:
— Отец рода человеческого, защити меня от врагов, которые меня ищут!
Старец ничего не ответил: сила ее чар лишила его речи. Он уронил свои сети на землю, завороженный так, как это могло бы с ним быть в юные годы, и забыл об опасности, которая ему грозила, если бы он попался на глаза ненавистникам Психеи, после того как переправит ее на другой берег. Мне так и кажется, что я вижу одного из троянских старцев, которые при виде Елены готовятся к войне. Он не страшился смерти — ему гораздо важнее было спасти существо, столь несчастное, как наша героиня. Настоятельная потребность в его помощи заставила его отложить до более подходящего случая восклицания, обычные при таких обстоятельствах. Он перешел на другую сторону оврага, где находилась Психея, и приветствовал ее с изяществом и почтительностью человека, способного на нечто лучшее, чем обманывать рыб.
— Прекрасная царевна, — сказал он, — ибо, судя по твоим одеждам, ты по меньшей мере царская дочь, — поклонение подобает лишь богам. Я же смертный, обладающий только этими сетями, да еще кое-какими пустяками, которыми я обставил несколько выветрившихся скал на склоне этой горы. Это убежище принадлежит тебе так же, как и мне. Я его не покупал; его создала сама природа. Не опасайся, что твои враги вздумают тебя здесь разыскивать: если на земле есть место, где можно не бояться преследователей, то именно здесь; я уже давно убедился в этом на собственном опыте.
Психея приняла предложенный ей приют. Старец помог ей спуститься на дно оврага: он шел впереди и указывал ей, как надо ставить ногу то туда, то сюда; переход был небезопасен, но боязнь придает храбрости — если бы Психея не спасалась от Венеры, она никогда не решилась бы на то, на что дерзнула сейчас.
Главная трудность заключалась в том, чтобы перебраться через поток, который бежал по дну оврага. Он был широкий, глубокий, быстрый, «Где ты, Зефир?» — воскликнула Психея. Но Зефир был далеко — Амур отпустил его, получив заверения, что наша героиня не посягнет на свою жизнь, коль скоро ей это воспрещено, и вообще не сделает ничего неприятного Амуру. И в самом деле, она ни о чем таком больше не думала. Им помог при этом переходе переносный мостик, который старец после переправы оттащил в сторону. Это был полусгнивший ствол дерева с перилами из двух ветвей ивы. Его перекинули через реку, укрепив оба конца на двух больших камнях, между которыми и текла река. Психея благополучно перешла на другой берег, причем подниматься оказалось не труднее, чем спускаться.
Затем возникли новые препятствия. Пришлось без конца карабкаться по склону горы, поросшему лесом, настолько густым, что там было не светлей, чем в обители вечного мрака. Психея следовала за старцем, держась за его платье. После немалых усилий они добрались до небольшой прогалины, служившей различным целям: тут были и сады, и главный двор, и передние дворы и подъезды этого обиталища. Они доставляли цветы, немного плодов и прочие блага владельцу этого поместья.
51