— У меня брат умер, а ты жениться собрался? — крикнула я на него и билась на него в истерики.
— У тебя не большой выбор, ты со мной, либо последуешь за братом?
Я мгновенно замолкла, вспомнив о Жене. Громко сглотнула и вытерла трясущими пальцами слёзы по лицу, понимая, что выгляжу ужасно измазанной и красной. Но меня не это больше волнует, а моя дочь, которая осталась у меня единственная родное и близкое. Я ее не оставлю одну, ей сейчас нужна я, мать, которая убережёт ее от жёсткого мира пока я жива на этом свете.
«— Быстрее давайте…» — через слёзы сказала регистраторши, что все это время прижалась к стене от страха быть не замеченной от криминальных людей. И она, услышав меня долго запиналась перед книгой и дрожащими словами продолжила, пока не спросила у моего жениха. «Готовы ли вы принять в жены…»
Где-то в далеко я слышала ее, а сама вижу перед глазами своего брата, веселого, улыбающегося. И я, не ведая улыбалась, со стороны может и жутко выглядела, и может умом тронулась, но я так прощалась с ним, если в живую у меня не получилось. Ведь не этого финиша я ожидала, но должна бы догадаться, что Артур не поверит ни мне и моему брату. Я запуталась в своих мыслях, хочу ли я смерти ему? Ведь он убил моего брата и прислал его палец в подарок, но почему-то я все равно не могла не ненавидеть его. Так же сильно, как его люблю. Не могу до сих пор поверить, что Алексей умер.
— Да, согласен.
Меня передергивало от ответа Северного, и я понимала, что следующий вопрос будет задан мне, и я должна ответить. Исчерпать в себе силу и дать тот ответ, который удовлетворит Сергея вполне, но не мне. И меня нахлынули столько эмоции, что даже новость смерть моего брата так не нападали на меня. Это паника. И я начала бороться с собой и убивать все чувства и мужество в моем целом мире. Я чувствую себя просто мясом, телом что готовое подчиняться, но душой отторгая ненавистное в себе. Это как оболочка, которая пуста, ведь мои амбиции и частичка ядерных эмоции покидают с его источника. И я понимаю, что тогда моя жизнь закончится на этом. Навсегда, и я не буду прежней, никогда.
— Ева? — меня вынырнули из моих мыслях, и я вспомнила что я ещё жива и могу соображать, пока вновь не убьют все мое воинственное сознание к победе. — Ева, вы согласны?
Я хмурила брови и разгладила, когда посматривала на раздражённого жениха. И меня осенила. Я не вещь. Мною управлять, означает наслать на себя беду. И я ему это устрою. Мой брат был прав. Куда делась его сестренка, которую он учил давать сдачи, если меня тронут?
— Нет — громко и уверена.
Северный не ожидал моего ответа. Он вылупил глаза, сжал губы и крикнул.
— Глеб, забери эту тварь и закопай в лесу, так глубоко, чтобы никто не мог найти ее тухлое тело.
Северный схватил мое плечо и толкнул к Глебу, потеряв в равновесие я упала к ногам Глеба, но тот аккуратно меня поднял и повёл на выход. Но я не унималась и кричала ему в спину.
— Моя дочь, отомстит за меня. — я будто кричал ему проклятие, и сама верила в это.
Северный будто не слышал, смотрел в окно тяжело дыша от злости.
А когда оказалась в холле, я только сейчас поняла, что я сделала. Сама напросилась. Но вдруг я схватила обеими руками за плечи Глеба и умоляющими глазами просила.
— Глеб, прошу, дай попрощаться с дочерью перед смертью? Я прощаю тебя за все грехи что ты сделал мне, пожалуйста, ты же тоже человек, у тебя тоже есть мать, ты должен понять.
Глеб смотрел на двоих охранников что остались сопровождать нас, и все прекрасно слышали, но делали вид будто ничего не слышат.
Потом на меня смотрел, другим взглядом, которого раньше я не видела в нем этого.
— Хорошо, только у тебя минута. — смирился он.
Ощутив облегчение и мгновенно, потеряв время, а осталось считанные секунды, быстро побежала в дамскую комнату.
Но там не было никого, я вскрикнула от страха что ее в последний раз не увижу и не прижму к своей груди. Вернулась к Глебу, и встала как ступор, увидев его на колени перед человеком что держал над головой пистолет, пока тот не выстрелил ему дырку в голове, и тело бездыханное упало на пол. Потеряла дар речи, смотря на трупы и лужи крови, и на убийц в масках.
Мое тело обмякло, и я не понимала, что сейчас происходит вокруг, ощущала себя в аду. Убийц было семеро, и один из них снял маску что ранее убил Глеба, и я оцеплена, увидев Артура, а за ним другой, и меня передернуло. Это мой брат. Он жив. И Артур успел поймать меня на руки прежде потерять сознание от шока.
26 Глава. Последняя глава
— Она ничего не ест и не пьёт. Уже не знаем, что делать, господин?
Кивнул в ответ горничной и разрешил идти дальше. А сам схватил своё лицо ладонями, протирая усталость и бледность. Будто так я пытался изгнать из себя безнадежность и беспечность. У меня мало времени, и сдаваться даже в мыслях не было. Прошло столько дней, а поиски нашей малышки заканчивались провалом. Ощущение, что не там ищу.
Так, где же ты, моя девочка?
Ева на глазах увядала. Прошла неделя, но за это время она сильно похудела и побледнела. И вдвойне я понимал, что теряю уже двоих моих любимых и дорогих мне человека.
Я помню, когда она очнулась после обморока в моей комнате, ее истерика не знала границ. Все швыряла и ломала что не попадя, пока я не схватил ее трясущее тело в объятия и не накричал ей успокоиться.
Ее глаза были полные слез и отчаяние. Никогда не забуду ее глаза. Любовь и ненависть в одном флаконе. Они умоляли меня и ненавидели одновременно. Ее слова резали тупым ножом и так в мое бесчувственное сердце безжалостно отрывая по кусочку.
— Это ты виноват… Ты… — отчаянно рычала, горячо дыша мне в лицо. — Если ее нет в живых… знай, я убью тебя лично и себя. Запомни, убью…
Ее крик до сих пор бил волнами в мои уши, будто внутри головы что-то надломилось. И знал, мне жить с таким недугом всегда. Я прекрасно знал, что она своё слово сдержит. И нет мне прощения, если не верну нашу дочь домой. Сам готов лишиться с жизнью, и все отдать своей единственной любовью. Лишь бы жила, ради нас, ради потерянной дочери, счастливо и беззаботно. Вышла замуж за любимого человека, родила много детишек и не знала бед и разочарований. Может другой заслужит ее доверия, позаботиться и даст ей того, чего она мечтает? Свободы и спокойствие. Ведь она этого заслуживала.
Алексей мне все рассказал. Досконально. До мелочей. Когда сильно выпили ночью, готовясь к худшим новостям от моих людей в поиски дочери. И каждый раз опять в неведениях.
Тогда пытался сдержаться, не пить много, но услышав от него через что ей пришлось пережить ради меня и ребёнка, я оцепенел. Взять полностью удар на себя, но сделать это так что даже я не должен узнать, иначе весь ее план разрушиться. И меня, возможно, убили бы, как и моего отца и сестру. Я напился до чертиков, до посинения в глазах, и начал плакать, впервые в жизни. Меня понесло, что даже Алексей не ожидал увидеть мою слабость. Ведь раньше я такого себе не позволял, когда сестренка умерла или отец. Когда весь груз отца взял на свои плечи. Я не падал так низко, как сейчас. Я строго себе запрещал, ведь я мужчина, и мой авторитет превыше моих желаний.
А сейчас я как тряпка, ночью сидел под дверью той самой женщины, которая одним лишь видом и голосом убивала меня. Убивала все мое мужество и безжалостно топтала меня в грязь. Вся власть теперь в ее руках, и как она это не понимала? Не понимала, что по ниточкам тянута из меня душу, разрывая на части, не жалея. Теперь я раб, а она госпожа моего сердца и души. Я готов горы свернуть, лишь бы она сейчас жила, жила по-настоящему. Без фальши и несправедливой судьбой.