— Мэм… Она подняла глаза. Перед ней стоял мужчина и, покашливая, мял в руке шапку. Она смутно узнала одного из тех, кто приходил с лопатами. Человек казался высоким и крепким, но глаза, несмотря на моложавый вид, были усталыми, как у старика. Марти смотрела на него, но губы отказывались отвечать. Незнакомец вновь собрался с духом. Казалось, что источник его решимости находится где-то в глубине его души. Он продолжил:
— Мэм, я понимаю, разговор этот не ко времени — вы только что похоронили мужа и все такое. Но я боюсь, что дело не терпит отлагательства. Он еще раз прокашлялся и оторвал глаза от шапки, которую держал в руках.
— Меня зовут Кларк Дэвис, — поспешно добавил он, — и мне кажется, вы и я можем друг другу пригодиться. Марти прерывисто вздохнула, прервав его речь, после чего он поднял руку.
— Прошу, подождите минуту, — почти приказал он. — Это всего лишь вопрос здравого смысла. Вы потеряли мужа и остались одна. — Он бросил взгляд на сломанное колесо фургона и присел, продолжая говорить: — Полагаю, у вас нет денег, чтобы уехать к родным, если вам вообще есть к кому возвращаться. А даже если и так, каравана повозок на Восток не будет до следующей весны. Что касается меня — у меня тоже есть проблема. Кларк остановился и опустил глаза. Прошло несколько мгновений, прежде чем он поднял их и посмотрел Марти в лицо.
— У меня есть маленькая дочка, совсем еще кроха, и ей нужна мама. Думаю, если мы поженимся, вы и я, — он отвел глаза, а потом снова посмотрел на нее, — мы решим обе проблемы. Я бы, конечно, подождал, да ведь священник приехал только на один день и до следующего апреля или мая здесь не появится, поэтому нужно сделать это сегодня. Должно быть, Кларк заметил нескрываемый ужас на лице Марти.
— Понимаю, — пробормотал он, запнувшись, — это кажется диким, но что еще можно сделать? «В самом деле, что остается делать? — мелькнуло в голове Марти. — Лучше умереть. Я скорее умру, чем выйду замуж — за тебя или за кого-то еще. Убирайся! Уходи прочь». Не догадываясь о ее гневных мыслях, Кларк продолжил:
— Я старался изо всех сил, пытался быть и отцом, и матерью, но у меня не очень-то получается, ведь есть еще земля и все такое. У меня неплохой участок и дом, довольно удобный, разве что немного тесноватый. У вас будет все необходимое, а от вас мне нужно одно — позаботиться о моей Мисси. Уверен, вы ее полюбите. Она такая смышленая малышка. — Он помолчал. — Ей просто нужны женские руки, моей Мисси. Больше я ни о чем вас не прошу, мэм. Только быть ей мамой. Ничего, кроме этого. Вы с Мисси можете жить в спальне. А я буду жить в пристройке. И еще… — Он секунду поколебался. — Обещаю, что если вам не понравится, то я помогу вам уехать отсюда с первым же караваном повозок, но при одном условии — вы заберете с собой и мою Мисси. — Он сглотнул и добавил: — Ведь без мамы такой крохе просто никак. Неожиданно он поднялся.
— Я ухожу, чтобы вы могли подумать. Но времени у нас немного. Кларк повернулся и зашагал прочь. Ссутулившиеся плечи говорили о том, что сказанное далось ему нелегко. Тем не менее Марти едва сдерживала гнев. Кем надо быть, чтобы сделать такое предложение женщине рядом со свежей могилой ее мужа? Она чувствовала, что ее душит отчаяние. «Лучше умереть, — говорила она себе, — лучше умереть». Но что будет с ребенком Клема? Марти вовсе не хотела, чтобы этот малыш погиб — из-за нее или из-за Клема. Безысходность, гнев и печаль переполняли сердце. Надо же попасть в такое положение! В этой забытой Богом стране у нее никого и ничего нет. Родные и друзья далеко, а она одна как перст. Марти понимала, что мужчина прав. Он был нужен ей, и за это Марти его ненавидела. «Ненавижу эту страну! Ненавижу! И его ненавижу, бездушное ничтожество! Ненавижу его! Ненавижу его!» Но, сколько бы Марти ни злилась, она понимала, что иного пути нет. Вытерев слезы и поднявшись с травы, она упрямо подумала, что не станет ждать, пока этот человек, гордый своим великодушием, явится узнать ее решение. Марти залезла в фургон и принялась укладывать свои скудные пожитки.
Глава вторая
ПЕРЕЕЗД
Они молча ехали в фургоне Кларка. Священник отправился обедать к Грэхэмам. Мисси ожидала отца там, оставленная на попечение старших дочерей Грэхэмов, пока Кларк был на похоронах. После того как священник сделает свое дело, они заберут девочку и поедут домой. Безмолвная Марти сидела не шевелясь позади Кларка в трясущейся повозке. Когда она попыталась поднять руку и убрать с разгоряченного лица растрепавшиеся волосы, Кларк обеспокоенно взглянул на нее.
— Осталось недолго. Жарковато сегодня. Вам бы надеть шляпу, чтобы не напекло голову. Она сидела молча, глядя прямо перед собой. Какое ему дело до того, что ей напечет голову? Да и ей-то что до этого? Хуже ей уже не будет. Марти отвернулась, чтобы он не заметил слез, которые невольно наворачивались на глаза. Она не хотела, чтобы упрямец, сидящий рядом, жалел ее.
Лошади устало тащили фургон. Он подпрыгивал на колдобинах, из которых сплошь состояла дорога, и от этой тряски болело все тело. Увидев дом Грэхэмов у подножия невысоких холмов, Марти почувствовала облегчение. Они въехали во двор, и Кларк, легко спрыгнув вниз, протянул ей руку. Марти была слишком беспомощна, чтобы отказаться. Она боялась, что попросту упадет в дорожную пыль, если попытается слезть сама. Кларк без труда подхватил ее и, прежде чем отпустить, убедился, что она твердо стоит на ногах. Затем обмотал поводья вокруг коновязи и жестом показал, что она должна войти в дом первой.
Марти не замечала ничего вокруг. Ее разум был как в тумане, отказываясь реагировать на происходящее. Она лишь запомнила, что дверь открыла миссис Грэхэм, удивленно переводя глаза с Марти на ее спутника. Там находились и другие люди, ожидавшие полуденной трапезы. В углу она заметила священника, говорившего с каким-то мужчиной, и подумала, что, вероятно, это и есть Бен. Все дети, похоже, тоже были здесь. Марти даже не пыталась определить, сколько их. Ее спутник Кларк Дэвис, как он себя назвал, беседуя с миссис Грэхэм, подошел к мужчинам в углу. Объясняя священнику и Бену, что происходит, он сказал:
— Мы решили… «Мы! — внутренне взорвалась она. — Хочешь сказать, ты».
— …пожениться, пока священник здесь, чтобы сделать все как положено. И тогда у миссис Кларидж будет дом, а у Мисси — мама. Марти услышала голос миссис Грэхэм: «Это единственно разумный выход» и слова священника: «Ну конечно, разумеется». Люди вокруг засуетились, освобождая место, и вот уже послышались знакомые слова. Все произошло так быстро, что показалось ей просто безнравственным. Должно быть, в нужный момент она произнесла то, что полагалось, поскольку, словно сквозь пелену, до нее донеслись слова священника: «…и объявляю вас мужем и женой». Вокруг снова началась суматоха. Миссис Грэхэм освобождала для них стулья, приглашая «набраться сил и поесть перед дорогой». Потом они сидели за столом. Старшие девочки покормили младших еще до того, как взрослые вернулись с похорон. Перед началом трапезы священник произнес молитву, и общая беседа вокруг потекла своим чередом. Наверное, она что-то ела, хотя потом не помнила ни того, что съела, ни какая еда была на столе. Она чувствовала себя куклой-марионеткой, которая двигается и разговаривает, но при этом не контролирует свои действия, поскольку ею управляет кто-то другой. Пора было вновь отправляться в путь. Они поднялись из-за стола и начали собираться. Забрав еду, приготовленную ему на завтрак, священник попрощался с присутствующими. Один из старших сыновей Грэхэмов вывел из конюшни лошадь. Перед тем как покинуть дом, священник подошел к Марти, искренне и просто взял ее руки в свои и пожелал, чтобы в ближайшие месяцы Бог не оставлял ее. Марти безмолвно посмотрела ему в глаза. Бен и Кларк последовали за священником к ожидавшей его лошади, а миссис Грэхэм попрощалась с порога. Когда он уехал, миссис Грэхэм вернулась в комнату, а мужчины направились к коновязи, где стояла упряжка Кларка. «Салли Энн, пойди разбуди Мисси и собери ее в дорогу. А ты, Лаура, вместе с Нелли приберите на столе и вымойте посуду». Миссис Грэхэм суетилась, но Марти, которая сидела безвольно и безучастно, сознавала лишь то, что вокруг нее происходит какое-то движение. Вернулась Салли, держа на руках маленькое, слегка взъерошенное создание, которое хотя и выглядело сонным, тем не менее радостно улыбалось. Марти заметила только улыбку и глубокие синие глаза. Малышка внимательно рассматривала незнакомого человека. «Должно быть, Мисси», — равнодушно подумала Марти. Ее предположение подтвердилось, когда в дверях показался Кларк и девочка, раскинув руки, бросилась к нему с радостным криком. Он подхватил дочку и на мгновение прижался щекой к ее личику. Затем, поблагодарив хозяина и хозяйку, обернулся, давая Марти понять, что пора трогаться в путь. Миссис Грэхэм вышла проводить их. Не было ни свадебных поздравлений, ни добрых пожеланий. Никто не видел никаких оснований для этого, и Марти вздохнула с облегчением. Она знала, что достаточно одного неверного слова, пусть и от чистого сердца, чтобы лишить ее последних сил и заставить разрыдаться. Но все молчали. Никто даже не упоминал о браке. Переселенцы понимали чувства других людей.