Для чего забинтовывать правду?
Если раны смертельны её.
Потонула в болоте тщеславном.
И в бою разрядила ружьё.
Луч весеннего тёплого света.
Исцелит как и прежде меня.
Перед богом душа вся раздета.
Пляшет в танце ручного огня.
Разучившись по правде любить.
Все прошедшее, бросив на ветер.
Кто же будет нам радость дарить?
Как уедут от нас наши дети.
В чужом краю, где есть родное слово.
В чужом краю, где слов родных не слышно.
Найдётся все ж, знакомый сердцу слог.
Ведь сладок он, июльской спелой вишней.
Что повод даст, вступить в мир за порог.
И пусть вокруг неведомым все дышит.
Найдётся то, чем раньше дорожил.
О чем душа, поёт и славно пишет.
Ведь это все, чем божий свет наш мил.
Найдётся тот, кто руку мне протянет.
С акцентом пусть он скажет мне ''здорово''.
И радость вновь, как гром она нагрянет.
В чужом краю, где есть родное слово.
Раненая птица.
Тугая боль крыло твоё пронзила.
И не взлететь тебе как прежде ввысь.
Ты под крылом, небесный храм хранила.
А на земле, за жизнь свою борись.
Обречена, немыслимо подняться.
И капли крови застыли на крыле.
А боль твоя все не спешит уняться.
Как много слов о мире и о зле.
И звёзд ночных салют застыл небесный.
Ещё б хоть раз, восход дня созерцать.
Как льется свет, с небес краев чудесный.
Не суждено вот так вот умирать.
И от земли как будто с тяжким грузом.
Ей удалось, на метр подлететь.
Не суждено быть раненной обузой.
А суждено вот так вот умереть.
И стаю всю тугая боль пронзила.
Из за того что нет тебя средь них.
Ты под крылом птенцов своих хранила.
Я посвятил, тебе за это стих.
Если только я стану другим.
Я костром разожгу в сердце веру.
Той что был я когда то любим.
Не смерюсь вновь с забытой потерей.
Если только я стану другим.
Мне мала белоснежна рубаха.
Впилась тканью, мне в раны мои.
Она словно душа вся исчахла.
Как секретов своих не таи.
Не спешит, старый август прощаться.
Он как я хочет сеять тепло.
Стыдно мне так всегда расставаться.
С той что было мне в жизни легко.
Я хочу на рассвете проснуться.
И в объятьях зари утонуть.
По местам мне родным прошвырнуться.
И о прошлом лишь вспомнить чуть - чуть.
И не может быть все бесконечно.