Она мне скажет, знаешь, Вася,
Или, положим, знаешь, Петя,
Не для того я родилася
И не затем живу на свете,
Чтоб слушать мне такие речи.
И я на это ей отвечу:
Иди-ка ты заре навстречу,
И сам пойду заре навстречу192.
Женщина уходит, поклявшись бежать впредь и от творческих натур, и от людей с пылким воображением, и от просто психованных, но она остаётся в написанных стихах, картинах, симфониях. В созданных статуях и фресках. В опытах художника женщина возвышенней и прекрасней, чем в жизни. С удовольствием процитирую француза Брантома193: «Никогда не удастся природе создать женщину, столь совершенную во всём, какую рождает резец, кисть и пламенная душа вдохновенного художника…»
И вот тут, Серкидон, и начинается главное.
Созданные произведения искусства начинают влиять на людей. Они вдохновляют, они восхищают, они поднимают на большие дела многих. Они становятся ориентиром, маяком, идеалом, светочем.Выставленные произведения искусства работают на благо прогресса человечества, исправляя и смягчая нравы. Кстати сказать, утаённые, они могут быть источником беды. И масса тому примеров как жизненных, так и вымышленных. Портрет Дориана Грея был скрыт от обозрения и не остановил деградацию личности…
Ну а что же женщина в любви?
Иньский способ выражения практичнее. Извечно женское – «Я его слепила из того, что было,//А потом что было, то и полюбила»194. Женщина не ведёт, не тянет, не изменяет мужчину, а довольствуется тем, что есть.
Романтик Гёррес написал об этом (на то он и романтик!) красиво:
«А чувство женщины трогает мужчина, каков он в жизни на деле, и женщина, когда она любит, стремится, забыв о себе, погрузиться в этот образ, изведать его до конца, проникнуть в самые тайные уголки его сердца и так, посредством опыта, составит идеал, который заключит она в своей груди, к которому будет льнуть словно плющ».
Но как тут не вспомнить чеховскую Душечку! Жила она с антрепренёром Иван Петровичем, все силы отдала театру, говорила: «Мы с Ванечкой…» Был её мужем управляющий лесным складом Василий Андреевич Пустовалов, снились ей доски и брёвна, убеждала она знакомых: «Дай Бог каждому жить, как мы с Васечкой…»
Случился в её жизни ветеринар Володенька, что же, «она повторяла мысли ветеринара и теперь была обо всём такого же мнения, как он».
Михаил Пришвин писал жене, которая составила себе идеал из образа писателя, которая льнула к нему словно плющ: «Тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть лучше себя».
Женщина улучшает и совершенствует для себя. Прячет любовь только для двоих. Чтобы не сглазили, чтобы не разрушили, чтобы не украли.
Мужчина готов выставить свою любовь на показ. Подобно Данко, мужчина поднимает над собой охваченное любовью сердце.
Опять, Серкидон, столкнулись мы с Вами с тем, что женский стиль поведения – земной, рациональный – направлен к мужчине, на удержание его рядом. Мужской стиль поведения в любви авторитарный, назидательный, рискованный, направленный вовне.
Жму Вашу руку, и до следующего письма.
-37-
Пpиветствую Вас, Сеpкидон!
Прошу меня простить, немного отступлю от нашей темы, сбившись на личное. В годы советского застоя довелось мне читать статью одного крупного функционера, который бранил литературную молодёжь за политику неучастия. За то, что молодые литераторы вместо активного вторжения в жизнь идут в сторожа и в кочегары… «Что могут сказать нам о жизни, – восклицал литературный партиец, – эти запечные сверчки!»
С этого дня полюбился мне образ запечного сверчка. Скромного певца, выводящего немудреные трели, и пусть бушуют чёрные бури за пределами убогой обители, он себе поёт и поёт. Потом заинтересовали меня затворники, схимники, отшельники, и вот однажды, роясь в справочниках, я узнал, что в Германии издавалась «Газета для отшельников». Кто же её издатели?..
Когда первая волна немецкого романтизма разбилась о непоколебимый гранит бюргерства, поднялась вторая волна, среди её представителей выделились Клеменс Брентано195 и Йозеф Гёррес. Вот эти романтики и стали издавать «Газету для отшельников».
Поэт и прозаик Клеменс Брентано. Узок мир литературный, Клеменс, автор знаменитого стихотворения «Лорелея», оказался родным братом Беттины фон Арним, писавшей нежные письма Гёте. Её перу также принадлежит «Переписка Гёте с ребёнком», это она назвала жену его превосходительства тайного советника «бешенной колбасой». Кстати, ещё один любопытный образ…
193
Пьер де Бурдель, сеньор де Брантом (1540 – 1614), хронист придворной жизни времён Екатерины Медичи, писатель.