Долго так продолжаться не может. Влюблённый мужчина начинает замечать идиота в себе и вступает с ним в полемику. Вот он уже посматривает на свою любовь, как на засидевшуюся гостью. Он прислушивается и начинает слышать голоса из внешнего мира. Они давно призывали вернуться. К прежним заброшенным обязанностям. К заброшенным делам. К семье.
Оформляется новая цель – вернуться во внешний мир. Слёзы, уговоры («Не уезжай, лезгинец молодой…»197, «Не уходи, побудь со мною…»198 «А нынче всё косится в сторону»199) бесполезны, мужчина рвётся из цепких женских объятий, бежит от Гименея, протянувшего когтистые лапы… И вот состоялось возвращение поблудившего сына. Порвалась горизонтальная цепочка. Мужчина убежал… Через некоторое время, вспоминая об этой любви, как о наваждении, он скажет: «Надо же… помешательство какое-то… но такая ласковая была…Как же её звали-то?»
Жан Поль – немецкий писатель и кумир Йозефа Гёрреса сказал, что любовь – эпизод в жизни мужчины. Оно и верно, мужчина опускается в любовь, как в прорубь, и так же, как из проруби, норовит выскочить…
Соскочу и я с насеста. Имейте совесть, Серкидон, второй час. Время обеда. Тем более что женская любовь – такая тема, что требует отдельного письма, а по-хорошему – диссертации, книги, библиотеки, всей жизни…
Крепко жму Вашу руку и до следующего письма.
-38-
Пpиветствую Вас, Сеpкидон!
О мужской любви сказано, пожалуй, достаточно. «Любить» – хобби для мужчины, для женщины любовь – профессия.
Поэтесса редкого таланта, уже нам знакомая – Элизабет Браунинг. Андре Моруа писал, что в любое дело она бросалась «головой вперёд», так бросилась и поэзию. Так – и в любовь:
Как я тебя люблю? Люблю без меры,
До глубины души, до всех её высот.
До запредельных чувственных высот.
До недр бытия, до идеальной сферы.
Что можно добавить к этому признанию? Пожалуй, только слова сентиментального Жан Поля: «Любовь – история в жизни женщины…»
Женщина хочет прожить эту историю подробно. Она заходит в любовь, как в тёплый тихий океан, медленно, с надеждой… Она принимает знаки внимания и ухаживания, она согласна, чтобы её любили, но сдерживает, отдаляет, чтобы ощутить появлением своей любви, первые ростки чувства. «Зачем так спешить? – спрашивает женщина. – Ведь у нас всё хорошо: и эти частые звонки, и эти долгие прогулки, и эти головокружительные поцелуи…»
Женщина готовится принять любовь, которая вот-вот придёт. Придёт к ней, как к себе домой. «Продлись, продлись прелюдия любви», – просит женщина… «Продлись, продлись, очарованье», – произносит она строчку Тютчева.
Симона де Бовуар200 предположила : «Многие женщины способны полюбить в случае, если они сами любимы. Чтобы влюбиться, им порой достаточно проявления любви. Женщина смотрит на себя глазами мужчины».
Глазами этого нетерпеливого, настырного, наглого существа, имя которому – влюблённый мужчина. Разве он даст насладиться прелюдией? Он не будет топтаться в прихожей, он рвётся в гостиную, а далее – в спальню. Он дрожит от нетерпения. Что с ним делать, если он такой?.. И равнина-женщина соглашается принять лаву страсти, которую извергает вулкан-мужчина…
Физическая любовь преображает женщину. Значительно увеличивается выброс в кровь разгоняющего янского гормона тестостерона. Так увеличивается, что иногда женщина говорит хриплым низким голосом. Она становится гораздо смелее в желаниях и поступках, намного активнее в любви. Мир видится влюблённой женщине исключительно через призму любимого мужчины. Думать она может только о нём. С удовольствием рассказывает она о том, какой он замечательный. Она может говорить о любимом бесконечно, иногда перехлёстывая и привирая…
Давайте вновь припомним девушку Клаву, любовный пыл которой Вы так жестоко сбили мороженым. А ведь если бы Вы покупали Клаве горячие пирожки, всё могло сложиться иначе. Она бы полюбила Вас. Представим себе ситуацию: «Клава + Серкидон = любовь».
Теперь подслушаем разговор влюблённой Клавы с подругами:
«… и вовсе не вырядилась, а надела красное платьице, потому что это любимый цвет моего Серкидончика. Пусть бросается на меня, как бык… Ой, он мне как-то сто красных роз приволок… Чётное дарить нельзя? Ну, значит, их было девяносто девять. Нет, лучше – сто одна… Серкидончик ещё чёрное и белое любит. «Сто один далматинец» – любимый наш фильм. Мы его сто один раз начинали смотреть, и всё нам до конца не добраться – целоваться лезет, кобель проклятый… Да нет, не далматинец, а Серкидончик мой темпераментный такой, просто – огонь, он же огненный знак – Овен… И не овнО, а Овен, поэтому огненно-красное любит… Такое, как моё платье, мы его вместе с Серкидончиком покупали, а короткое, потому что так надо… Ой, девчонки, а как Серкидон в шахматы играет! Я у него ни разу не выигрывала!.. Всё до конца не можем доиграть… Ну да, всё поэтому… А ещё мы путешествовать будем! Серкидончик вчера говорит: «Клава, поедем с тобой на Канарские острова. Это острова вечной весны, там всегда восемнадцать градусов». Почему всегда восемнадцать градусов? Я думаю, потому что так Серкидончик сказал… Нет-нет, к сорока градусам он очень устойчивый… Практически не пьёт. Серкидончик от меня пьяный. Так и говорит: «Клава, я от тебя балдею». Слушайте, а вчера Серкидончик…»