Я сидела между двумя молодоженами и чувствовала, что я намного старше, даже старее их. Не по внешности и не по годам, а вообще. Мне казалось, что по сравнению с ними мне не 19, а 91. Честное слово!
И тут меня начало охватывать нетерпение. А уже известно, что, когда это случается, я способна выкинуть черт-те что.
— У меня скоро свидание с моим другом, — сказала я. — Он радист на пассажирском реактивном самолете, — объяснила я Ирине.
— Мы знаем, — прервал меня Стефан. — И Ирина знает, я ей говорил.
— Да... Так вот, он сегодня вечером улетает... в Бомбей. Это в Индии.
— С одной или двумя посадками? — спросил Стефан.
— С одной. Где-то посередине... На Среднем Востоке. Я точно не знаю, но это неважно... Мы должны попрощаться, вы понимаете.
— Встаем сейчас же, — прервал меня Стефан.
— Нет, нет, — воскликнула я. — Именно это я и хотела вам сказать. Я пойду, а вы оставайтесь сколько угодно. Оставайтесь, не то я обижусь насмерть!..
Стефан посмотрел на Ирину, Ирина — на Стефана.
— Хорошо, — сказал он.
— Мы тоже вас пригласим, — добавила Ирина, — только не сейчас. Пока у нас еще нет дома.
Стефан улыбнулся так, словно сообщал что-то необыкновенно веселое:
— Мы пока живем врозь, но со вчерашнего дня мы начали копить деньги и скоро купим квартиру... Сегодня, например, я заработал шесть левов. Четыре я отложу на квартиру. Триста шестьдесят пять дней по четыре это будет тысяча четыреста шестьдесят левов. Через год мы покупаем в кредит однокомнатную квартиру, и все будет в порядке...
В ту же минуту я точно услышала голос Стефана № 2, печального журналиста, который говорил: «Этот мальчик — наивный дурачок. Как он будет откладывать деньги, ведь родится ребенок. Кто-то помог его сделать, но когда он появится на свет божий, потребуются наличные! И кто это преподнесет ему квартиру? Сколько таких, как они, стоят на очереди!» Так сказал бы журналист, но я им этого не сказала.
Пока Стефан излагал мне свои оптимистические планы, в моем сознании вспыхнула искорка. Наступило молчание, и я предалась усиленной умственной деятельности. А на лице у меня, вероятно, блуждала довольно загадочная улыбка, потому что молодые смотрели на меня с интересом. Я то поднимала глаза, то снова опускала их, напряженно думая. Наконец я произнесла следующее:
— Знаете, почему я пригласила вас в эту квартиру?
Я замолчала, чтобы подчеркнуть значительность того, что я собиралась им сказать. И заявила важно:
— Потому что я хочу вам ее сдать... Стоить это будет недорого. Десять левов в месяц. Столько запрашивает наследник. Если вам это много, мы можем еще поговорить... Ну как, согласны?
Они молчали — еще бы, такое не легко переварить! Да я и сама еще не вполне освоилась с этой идеей.
— На что согласны? — спросил Стефан, и вид у него был не слишком интеллектуальный.
— Эта квартира принадлежит... одному наследнику, — сказала я. — До недавнего времени тут жила... Ирина. Теперь она уже не живет... И наследник сдает ее. Я с ним обо всем договорюсь.
— Всю?
— Что всю?
— Квартиру...
— Всю, конечно, ее не разделишь.
— Почему вы смеетесь? — спросил Стефан.
Я рассердилась на его несообразительность. Что тут было не понять?
— Я не смеюсь. Вы согласны?
— Десять левов... В месяц?
— А вы что хотите — в год?
— Какой же это сумасшедший сдает отдельную квартиру за десять левов?
— Хорошо, — сказала я, — платите сколько хотите.
Подала голос Ирина:
— Я согласна.
Еще бы, подумала я. Хотела бы я посмотреть, как она не согласится!
Вот и все. Рассказать вам подробно, что было дальше? Я не умею описывать, как люди радуются. Как-то не получается. Вернее, сейчас нет настроения. Короче говоря, я показала им квартиру; они шли за мной по пятам и клялись, что будут беречь обстановку (точно это было очень важно); будут регулярно вносить плату; выметутся, как только... благодарят меня и всю жизнь будут мне обязаны, я их осчастливила и прочее.
Я напомнила им, что у меня свидание, мой радист не привык ждать и я не могу обидеть его перед самым полетом. В дверях они меня поцеловали. И я их поцеловала... Отдала им ключи и обещала в ближайшее время прийти... в гости. Ирина заплакала.
Пока я спускалась по лестнице, я услышала... Ничего я не услышала, наступило полное молчание. Тишина. Я не стала думать о том, что они делают. Что хотят, то и делают.