Когда Мирт осмотрел девушку, он сказал то, что я боялся услышать:
-Скорее всего, не выкарабкается. Через несколько часов наступит кризис, и если она не умрет, то начнется выздоровление. Но она слишком слаба.
-Она выберется, - твердо сказал Том, - она гораздо сильнее, чем кажется.
Он оказался прав. Уже на следующее утро температура спала. Девушка все время спала, и проснулась только через сутки. Зато чувствовала себя выздоровевшей, и, если бы не нога, она бы сразу отправилась в разведку. Но все-таки рана ее изрядно донимала, поэтому Мирт запрещал ей долго ходить и выходить за пределы лагеря. Том и Чет, да и весь остальной взвод были с ним абсолютно согласны, так что ей пришлось смириться. Том попросил Машу, спасенную девушку, не давать Че скучать, но та взвыла уже через несколько часов.
-Не могу с ней находиться, - призналась она мне, помогая заготавливать дрова для костра, - если бы эта дурра не завизжала, когда я оттаскивала ее в кусты, чтобы помочь сбежать, она бы не разбудила часового, и тот не всадил бы мне пулю в ногу. Я понимаю, что она не виновата - она же просто Охотница-недоучка, но и находится вместе с ней не могу. К тому же за этот год я совершенно разучилась общаться с девчонками. Она столько щебечет о моде и всякой другой ерунде, что мне хочется завизжать. У нас тут война, черт возьми, а она о нарядах думает! Глупость какая. Парни в этом отношении гораздо лучше.
Мне не хотелось признаваться в этом даже себе, но я очень привязался к ней. Несмотря на то, что она всегда выражалась прямо и довольно грубо, да и скромностью особой не отличалась, она бывала милой. Ее улыбка, хотя и довольно редкая в последнее время, всегда располагала к себе. Чет тоже присоединился к нам, и мы образовали крепкую троицу.
-Кстати, - сказала Че однажды, когда мы были наедине, - ты прости меня за то, что я тебе во время болезни наговорила. Я не считаю себя несчастной из-за того, что мне пришлось сбежать от семьи. Честно. У них своя жизнь, у меня - своя. Так что не волнуйся.
-Почему ты скрываешь ото всех свое имя? - спросил я ее.
-Ну.... Я отвечу тебе честно: я скрываюсь от своих родных. Они очень опасны, а их друзья, которых они послали на розыск меня, еще опаснее. Так что пусть все называют меня Чертовкой, меня это совершенно устраивает. Если кто-нибудь узнает мое настоящее имя, то это может наделать шуму. И я могу навлечь на всех неприятности. А мне очень дороги эти ребята, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из-за меня пострадал.
Я считал, что девушка преувеличивает, но она действительно была из аристократов. Это можно было понять после первого взгляда на ее лицо, на тонкие высокие скулы, на четкую форму губ, и, конечно, раскосые зеленые глаза, настолько яркие, что многие сначала думали, что это цветные линзы.
Че знала, что она привлекает к себе внимание, и я уверен, что до войны она успешно этим пользовалась. Да и во время войны тоже - стоило только вспомнить нашу первую встречу. Впрочем, я не мог называть девушку гулящей - хотя и взгляды ее моего одобрения не вызывали.
-Не понимаю, какого черта ты меня осуждаешь? - спросила однажды Че. - Я всего лишь с тобой переспала. Это ничуть хуже, чем жениться на той, которую видел всего пять раз в жизни. Просто эти пороки расположены на разных концах отрезка. Я вряд ли найду себе мужа, для которого будет важно мое целомудрие, так что я буду спать с кем захочу и когда захочу. Даже если я захочу снова переспать с тобой - навряд ли ты сможешь мне помешать.
-Своими желаниями я вроде еще управляю, - сказал я.
-Поверь мне, Тин, - сказала Че, усмехаясь, - плотскими желаниями мужчины управляют женщины.
-Лучше не будем проверять, - поспешно сказал я. Меня и так в последнее время слишком влекло к Че, я считал, что это из-за того, что она была единственной девушкой на много километров вокруг. Правда, была еще «спасенка», как мы называли ее вместе с Четом, но это было не то.