Украсила гостиную, красиво застелила специально купленную для Риммы кровать. Аркадий по-свойски поцеловал помощницу. Римма почти не разговаривала, ей еще это давалось с большим трудом, о произошедшем событии, негласно, было запрещено упоминать. А в остальном, все были счастливы, рассказывали истории из своей богатой впечатлениями жизни, в основном про Аркашу и Лерочку, им пришлось немало попутешествовать, профессии обязывали.
Свои все были в сборе, семья Удальцовых строила планы. А Снежанна в какой-то момент почувствовала вдруг себя немного лишней и одинокой, но вида не подавала. Она попросила разрешения покинуть их теплую компанию ненадолго, захотелось побыть одной и выкурить сигарету. С ней такое бывает иногда, когда очень грустно – хочется курить! На этот случай у Снежки всегда была дежурная пачка любимых ментоловых Салем.
– Девушка, подскажите, это сороковая квартира?
Снежанна повернулась лицом к человеку, который спрашивал. На площадке стоял парень в военной форме и голубом берете. В глаза бросались начищенные до блеска берцы и … очень добрая обезоруживающая улыбка.
Снежанна не успела ничего ответить, как дверь квартиры Удальцовых распахнулась, и на пороге возник Аркадий Михалыч.
– Снежок, мы тебя потеряли…, и застыл в дверях, – Костенька, родной, как ты здесь?!
– Папа, с днем рождения! Я отслужил, за хорошую службу раньше на неделю демобилизовали.
Отец и сын крепко обнялись. Видно было, что они очень дорожили друг другом.
– Ну, что вы на пороге, проходите Костя, – решилась девушка прервать радостную встречу.
– Сынок, познакомься – это Снежанна, мой ангел-хранитель, так пойдем, поешь дороги сначала, а потом я тебе все подробно расскажу!
Сколько было восторженных возгласов и объятий родных, сколько тостов и общих семейных воспоминаний. Ближе к вечеру Аркадий Михайлович засобирался к себе в гостиницу, намекнув, что им с Лерой есть о чем поговорить. А вы, молодые, еще посидите, места хватит переночевать для всех. Костя с Сережей уединились на кухне, обсудить некоторые планы на будущее. Снежка заметила, что Римме стало не хорошо, она стала жаловаться на головную боль и попросила помочь ей лечь в маленькой комнате, чтобы ни кому не мешать. Как же было больно смотреть на многочисленные перевязки на теле несчастной, видно было, что та мучилась, но мужественно терпела боль. Снежанна налила ей воды запить все положенные лекарства и потихоньку вышла из комнаты, Римма больше не могла и не хотела общаться. Сережа заметил отсутствие своей жены и поспешил к ней в спальню.
Снежка и Костя остались вдвоем. Они посмотрели друг на друга и одновременно, не сговариваясь, в один голос произнесли: – Пошли, прогуляемся! – и засмеялись. Костя одолжил у брата гражданскую одежду, они были одного роста и размера, хотя Сергей был старше Костика на восемь лет. Был теплый августовский вечер, Костя сразу расположил к себе девушку, поэтому неловких пауз у них не возникало. Он был настолько интересным и разносторонним, что Снежке хотелось бесконечно слушать его смешные воспоминания из детства, смешные байки про армию, про его увлечение прыжками с парашюта, про коллекцию самолетиков из бумаги и про историю нашей авиации. Раньше ей бы никогда не пришло в голову, что рассказ о пулемете «Утес», который стреляет тринадцать раз в секунду, вызовет у нее такой интерес. Так они дошли до Москвы – реки и направились вдоль набережной. Становилось прохладно, Костик сразу заметил и предупредительно накинул на плечи девушки свою куртку. Все было как-то непринужденно и ненавязчиво, даже не смотря на то, что у них была достаточно большая разница в возрасте. Высокий, крепкий, широкие плечи и, словно царская, осанка. Костик имел правильные черты лица, карие глаза лучились добротой и надежностью, его внешность располагала к себе моментально. Когда они, перегнувшись, наблюдали, как течет темная вода реки, Костик неожиданно спросил: – А ты замужем?
– Почему ты спрашиваешь? – Снежка, неожиданно для себя, не восприняла этот вопрос в штыки, как она обязательно сделала бы, если этот вопрос задал любой другой мужчина. Девушка сжалась в комок, нахохлилась, будто воробей после дождя, но необъяснимое и непреодолимое желание, чтоб эти грубоватые широкие ладони сжали ее в своих объятиях здесь, и сейчас, заставило ее молчать. Ей до дрожи захотелось, чтобы Костя прижал к себе, и ни о чем не спрашивал. Поэтому вопрос этот она оставила без ответа. Юноша почувствовал ее желание или просто их желания совпали. Он осторожно, очень нежно, повернул ее лицо к себе, своей мозолистой крепкой, но, на удивление, нежной ладонью. Второй рукой обнял и аккуратно притянул к себе, так трепетно, Снежке показалось, что дыхание перехватило, сбилось, что она как – будто не может ни вздохнуть, ни выдохнуть, и только было слышно, как заходится, колотится его сердце, или их сердца?! Снежанна подумала, что она готова стоять так вечно, здесь, на набережной, в объятьях этого молодого человека, такого еще неизведанного, далекого, но притягательного и такого близкого одновременно… Его запах был своим, голос родным, а действия не отталкивающими. А ведь совсем недавно, она думала, что любила, и всегда будет любить, другого человека! Снежка отстранилась, испугавшись своих ощущений и мыслей, резко подняла голову вверх и заглянула в глаза этому человеку, будто хотела увидеть в них ответы на все свои вопросы, женские, порой вызывающие смех у мужчин, и наивные , милые, словно у детей.