Выбрать главу

что с тобой бы все решила.

Ты заклятье бы сняла

и обеих бы спасла.

— Удивляюсь простоте!

Повинуясь красоте,

верить лживым уговорам!

Смотрит девушка с укором.

— Ладно это все пустое.

Надо думать про другое.

Да, русалка пострадала,

крови много потеряла.

Утром, может, не проснется.

Лишь в воде она спасется.

Надо все вернуть на место.

Ждет река твою невесту.

— Подойди ко мне же Миша, -

из-за двери они слышат.

— Лиля, Лиля! Ты прости!

Он припал к ее груди.

— Сам себя я не прощу.

И тебя я отпущу,

лишь бы ты была жива, -

говорил он ей слова,

омывал слезами руки.

— Не под силу стали муки.

Ревность разум мне затмила.

— Я ж тебе не изменила.

Веселилась и всего-то.

Вспоминать то не охота.

И обидно мне, и больно.

Поступил ты недостойно.

— Не простишь… Так мне и надо.

— Но раскаянию я рада.

И люблю тебя я, Миша.

Все печально как-то вышло.

Были мы обручены,

но расстаться мы должны.

Мог бы ты пойти со мной.

Будем жить мы под водой.

— Нет, — прикрикнула Полина.

— Нет для этого причины.

Договор ты наш забыла.

Надо все вернуть, как было.

— Ах, Полина, ты опять?

— Ладно, хватит вспоминать.

Собирайтесь и вперед.

Нас река к себе зовет.

*

Лес закончился, луга.

В легкой дымке берега.

Воды эти глубоки.

Гладь зеркальная реки

ловит небо в отражении.

Облака сменились тенью.

Звезды искрами зажглись.

К ночи к речке добрались.

— Опускай ее ты в воду.

Пусть Анюте даст свободу.

И за мной ты повторяй:

— Та, что брошена за край

без вины и по обману,

покажись к нам из тумана.

Повторяют раз, второй

заклинание над водой.

Но никто к ним не идет.

И река себе течет

ровно, гладко. Тишина.

Их не слышит глубина.

*

Но Анюта все слыхала.

Голоса она узнала.

Миша с Лилией явились.

Но не очень торопились

из реки ее забрать.

Значит, могут подождать.

Так сильна ее обида.

Стала Аня ядовитой

от предательства и боли.

И нет места ей на воле

рядам с Мишей. Ну и пусть!

И она забыла грусть

в легком плавании, кружении

в водном вихре, в погружении

в неизведаны глубины,

спрятав там свои кручины.

Рана ей кричит: — Скорей!

Плохо дочке ведь моей.

Снова станешь ты девицей.

— Не хочу я к ним явиться.

То забыли про меня!

А теперь нужна им я?!

Я поверила однажды,

но не буду дурой дважды!

Сами пусть все разрешают,

сами пусть себя спасают.

Свыклась с этой я рекой.

Не вернусь уже домой.

Рана злилась и ругалась.

Аня мстительно смеялась.

*

— Ах, вода не помогает, -

Лиля бледная вздыхает.

— Очень сильно давит грудь.

Вам меня уж не вернуть.

На краю я у могилы, -

о прощении молила.

— Ты прости меня, мой милый.

Я ведь дурно поступила,

что тебя я соблазнила.

Но я тоже полюбила.

Чуть тебя я не сгубила,

чуть на дно не утащила.

Но такая наша кровь.

И русалкина любовь

не доводит до добра.

Подтвердит тебе сестра.

Ты, Полина, не серчай

и обиды отпускай.

Да и я прощу тебя.

Знаем все мы про себя.

— Худо дело. Видно, Аня

злится, помнит об обмане.

— Что ж, обеих я лишусь?!

Лучше сам я утоплюсь!

— Погоди. Я попытаюсь.

Ведь я ведьмой называюсь.

Ворожба и колдовство -

мне родное ремесло.

Развела она костер.

И сверкнул в руках остер

ножик, воздух разрезая.

— В той воде живет чужая.

В землю ножик опустила.

— Сушу девушка забыла.

Разожги, огонь, в ней память.

И вонзился ножик в пламя,

раскалился до красна.

— Расступись-ка глубина!

И яви ты нам девицу.

Опустила нож в водицу.

— Все стихии призываю!

Вы услышьте, заклинаю!

Все расставьте по местам.

И воде я ту отдам,

что явилась из глубин.

Три, четыре, два, один.

Кровь, что смешана теперь,

отвори девице дверь.

Кровь с ножа стекала в воду.

— Отпускаю на свободу

ваш нечестный договор.

Потемнел Полины взор.

И прикован он к реке.

Нож дрожит в ее руке.

И невиданное дело!

Речка будто закипела.

Забурлила, пузырилась.

И воронка закрутилась

глубока, идет ко дну.

Взвыли волки на луну.

Пламя взвилось до небес.