что с тобой бы все решила.
Ты заклятье бы сняла
и обеих бы спасла.
— Удивляюсь простоте!
Повинуясь красоте,
верить лживым уговорам!
Смотрит девушка с укором.
— Ладно это все пустое.
Надо думать про другое.
Да, русалка пострадала,
крови много потеряла.
Утром, может, не проснется.
Лишь в воде она спасется.
Надо все вернуть на место.
Ждет река твою невесту.
— Подойди ко мне же Миша, -
из-за двери они слышат.
— Лиля, Лиля! Ты прости!
Он припал к ее груди.
— Сам себя я не прощу.
И тебя я отпущу,
лишь бы ты была жива, -
говорил он ей слова,
омывал слезами руки.
— Не под силу стали муки.
Ревность разум мне затмила.
— Я ж тебе не изменила.
Веселилась и всего-то.
Вспоминать то не охота.
И обидно мне, и больно.
Поступил ты недостойно.
— Не простишь… Так мне и надо.
— Но раскаянию я рада.
И люблю тебя я, Миша.
Все печально как-то вышло.
Были мы обручены,
но расстаться мы должны.
Мог бы ты пойти со мной.
Будем жить мы под водой.
— Нет, — прикрикнула Полина.
— Нет для этого причины.
Договор ты наш забыла.
Надо все вернуть, как было.
— Ах, Полина, ты опять?
— Ладно, хватит вспоминать.
Собирайтесь и вперед.
Нас река к себе зовет.
*
Лес закончился, луга.
В легкой дымке берега.
Воды эти глубоки.
Гладь зеркальная реки
ловит небо в отражении.
Облака сменились тенью.
Звезды искрами зажглись.
К ночи к речке добрались.
— Опускай ее ты в воду.
Пусть Анюте даст свободу.
И за мной ты повторяй:
— Та, что брошена за край
без вины и по обману,
покажись к нам из тумана.
Повторяют раз, второй
заклинание над водой.
Но никто к ним не идет.
И река себе течет
ровно, гладко. Тишина.
Их не слышит глубина.
*
Но Анюта все слыхала.
Голоса она узнала.
Миша с Лилией явились.
Но не очень торопились
из реки ее забрать.
Значит, могут подождать.
Так сильна ее обида.
Стала Аня ядовитой
от предательства и боли.
И нет места ей на воле
рядам с Мишей. Ну и пусть!
И она забыла грусть
в легком плавании, кружении
в водном вихре, в погружении
в неизведаны глубины,
спрятав там свои кручины.
Рана ей кричит: — Скорей!
Плохо дочке ведь моей.
Снова станешь ты девицей.
— Не хочу я к ним явиться.
То забыли про меня!
А теперь нужна им я?!
Я поверила однажды,
но не буду дурой дважды!
Сами пусть все разрешают,
сами пусть себя спасают.
Свыклась с этой я рекой.
Не вернусь уже домой.
Рана злилась и ругалась.
Аня мстительно смеялась.
*
— Ах, вода не помогает, -
Лиля бледная вздыхает.
— Очень сильно давит грудь.
Вам меня уж не вернуть.
На краю я у могилы, -
о прощении молила.
— Ты прости меня, мой милый.
Я ведь дурно поступила,
что тебя я соблазнила.
Но я тоже полюбила.
Чуть тебя я не сгубила,
чуть на дно не утащила.
Но такая наша кровь.
И русалкина любовь
не доводит до добра.
Подтвердит тебе сестра.
Ты, Полина, не серчай
и обиды отпускай.
Да и я прощу тебя.
Знаем все мы про себя.
— Худо дело. Видно, Аня
злится, помнит об обмане.
— Что ж, обеих я лишусь?!
Лучше сам я утоплюсь!
— Погоди. Я попытаюсь.
Ведь я ведьмой называюсь.
Ворожба и колдовство -
мне родное ремесло.
Развела она костер.
И сверкнул в руках остер
ножик, воздух разрезая.
— В той воде живет чужая.
В землю ножик опустила.
— Сушу девушка забыла.
Разожги, огонь, в ней память.
И вонзился ножик в пламя,
раскалился до красна.
— Расступись-ка глубина!
И яви ты нам девицу.
Опустила нож в водицу.
— Все стихии призываю!
Вы услышьте, заклинаю!
Все расставьте по местам.
И воде я ту отдам,
что явилась из глубин.
Три, четыре, два, один.
Кровь, что смешана теперь,
отвори девице дверь.
Кровь с ножа стекала в воду.
— Отпускаю на свободу
ваш нечестный договор.
Потемнел Полины взор.
И прикован он к реке.
Нож дрожит в ее руке.
И невиданное дело!
Речка будто закипела.
Забурлила, пузырилась.
И воронка закрутилась
глубока, идет ко дну.
Взвыли волки на луну.
Пламя взвилось до небес.