Это напугало её до смерти. В основном потому, что это было так естественно.
И все же, какой бы гостеприимной ни была Нэнси Мэлоун, она была старомодна в некоторых вопросах. В частности, к спальням.
Когда вечер наконец закончился, дети легли спать, а посуда была убрана, Нэнси притянула Джейка к себе и поцеловала в щеку.
— Ты будешь в комнате для гостей, Грейс. А Джейк, конечно же, в своей старой комнате. Твоя комната — лучшая комната в доме, если ты не возражаешь против моей швейной машинки и беговой дорожки Боба, к которой он прикасается примерно раз в десятилетие.
— Чаще, чем ты прикасаешься к швейной машинке, — ворчал Боб со своего места на диване. Его жена проигнорировала его. Они были очаровательны.
Значит, отдельные спальни. Это было круто.
Так было лучше.
Грейс 2.0 могла перестать беспокоиться о том, что она потащит Джейка к алтарю только потому, что ей нравится его семья, а Грейс 1.0 не будет испытывать даже отдаленного соблазна переспать с Джейком только потому, что он ей нравится.
Беспроигрышный вариант.
У Джейка были другие идеи.
— Эй, мам, я собирался прокатиться с Грейс. Показать ей окрестности и все такое.
— Сейчас? — Нэнси выглядела шокированной.
— Сейчас только девять, мам. И это даже не школьный вечер.
Она озорно улыбнулась.
— Я забыла, что ты из города, который никогда не спит.
— Ага, — сказал Джейк, накладывая себе ещё один кусок яблочного пирога. — И мы все тоже так его называем.
— Он всегда был самым язвительным в семье, — громким шепотом сказала Нэнси. — Ты следи за этим в нём. Давай, Боб, мы идем спать.
— Правда? — отец Джейка не двинулся с места.
Нэнси подошла к телевизору и решительно выключила его.
— Детям нужно побыть наедине. Мы говорили об этом.
Грейс насмешливо поджала губы.
Ворча, Боб поднялся с дивана и поцеловал Грейс в щеку, прежде чем похлопать сына по плечу.
— Спокойной ночи, Джейк. Как бы мы ни гордились твоей шикарной жизнью, всегда хорошо, когда ты дома.
Грейс с любопытством наблюдала, как на лице Джейка появилось то же странное выражение, которое она видела на крыльце ранее днем.
Боб последовал за Нэнси, и ни Джейк, ни Грейс не двинулись с места, пока не прекратился скрип лестницы, а затем щелчок двери спальни.
— Наконец-то, — пробормотал Джейк, когда они с Грейс зашли на кухню.
— Они великолепны, — сказала Грейс, облокотившись на стойку и наблюдая, как он доедает пирог.
— Ага. Если под великолепным ты подразумеваешь назойливость, вмешательство и всевозможный головняк. Я специально попросил их не читать мои статьи.
— Если бы Джейми была известной журналисткой, пишущей о своей личной жизни, ты бы читал её статьи?
— Да, чёрт возьми! Джейми ужасно разбирается в отношениях.
— В отличие от тебя и этой... как там звали ту модель? Она, конечно, была милой.
Он ковырялся в корке пирога.
— Конечно. Но теперь у меня есть ты.
— Только до конца месяца, — быстро сказала она. Игриво.
Грейс 2.0 неохотно и с похвалой погладила её по голове.
Он кивнул.
— Верно. Только до тех пор.
Грейс проигнорировала боль.
— Итак, ты хочешь показать мне свой район?
Джейк бросил на нее жалостливый взгляд.
— Ты сейчас пытаешься быть модной?
— Получается?
— Даже близко нет. Ты готова идти?
— Конечно... куда мы едем?
— Не тут, Брайтон, — он указал пальцем, проведя им по кругу, чтобы охватить всю кухню. — У моей матери везде есть уши.
— И я так понимаю, мы планируем сделать что-то, что она не одобрит?
Его улыбка была лукавой.
— Определенно.
***
— Вау, твоя старая школа. Как романтично.
— Хизер Таннер тоже так думала, — сказал он, ставя машину на стоянку в пустынном углу школьной парковки возле того, что выглядело как бейсбольное поле. — Никто не любил здесь парковаться из-за деревьев. Повсюду птичье дерьмо. Но это хорошее место, чтобы спрятаться от главной дороги ночью.
— И ты приходил сюда, чтобы... учиться?
— Конечно, — сказал он, барабаня пальцами по рулю и немного ностальгически оглядывая затемненный пейзаж своей средней школы. — Они переделали заднюю площадку.
— Ты играл?
— Да, — сказал он. — Я был неплохим игроком. Достаточно хорош, чтобы стать их стартовым бейсболистом. Достаточно умен, чтобы понять, что из этого ничего не выйдет.
— Ты скучаешь по этому?
— По бейсболу?
— Нет... по Висконсину. По этому городу. По своему дому.
Он выглядел удивленным этим вопросом, и она подумала, видел ли кто-нибудь из Нью-Йорка эту его сторону, парня из маленького городка.
— Я люблю приезжать сюда, — сказал он наконец. — Всегда наступает тот момент, когда самолет снижается, и я вижу знакомый пейзаж, и то тепло, которое я испытываю, когда подъезжаю к дому своих родителей и вижу свою семью впервые за несколько месяцев. Но это не дом. Больше нет.
— Это Нью-Йорк — да?
Он колебался.
— На данный момент.
— У тебя есть планы уехать из города? — она сохраняла спокойствие в голосе, хотя на сердце было тяжело при мысли о Нью-Йорке без Джейка Мэлоуна. Это казалось каким-то неправильным.
Джейк повернул голову так, чтобы смотреть на нее.
— Я привел тебя сюда не для того, чтобы мы разговаривали.
— Разве я не такой же хороший собеседник, как Ханна Таннер?
— О, ты, конечно, лучший собеседник. Кажется, я припоминаю, что ей чрезмерно нравилась фраза «Определенно!». Но позвольте мне сказать тебе... Ханна Таннер знала толк в поцелуях.
— А сейчас она тоже хорошо целуется?
Его глаза были на ее губах.
— Мммм.
— Ну, и где сейчас эта звёздная целовальщица?
— Дважды замужем, один раз разведена. Трое детей. Живет на окраине города. Все еще говорит «Определенно», как мне рассказывали.
— Как же ты позволил ей уйти?
— Видимо, мне было суждено поцеловать кого-то другого.
— Или каких-то других, — сказала она, пытаясь сохранить легкость. — Ты хранишь листочек с рейтингом в ящике с нижним бельем?
Он постучал себя по виску.
— Все здесь. Это как хранилище поцелуев.
— Понятно. И на каком месте я?
Грейс 2.0 закатила глаза.
Джейк сморщил лицо, как будто пытаясь вспомнить.
— Знаешь, я помню, что это было чертовски хорошо, но...
— Ты действительно говоришь «но» женщине, которая может разрушить всю твою репутацию несколькими тщательно подобранными словами в блоге?
Он усмехнулся.
— Но наши поцелуи можно сосчитать на пальцах. Я действительно не могу правильно оценить тебя без дополнительных исследований.
— Дополнительных исследований?
— Ага.
— И что я получу от этого так называемого исследования?
Зубы Джейка блеснули, белые в темноте ночи.
— Подойди ближе и узнаешь.
Грейс знала, что он делает. Он давал ей выбор. Следующий шаг был за ней. Если она хотела его, она должна была действовать.
И она решилась.
Он не пошевелился, ни когда она перегнулась через среднюю консоль, ни когда она подвинулась так, чтобы сидеть на одной ноге, чтобы лучше использовать эту возможность. Даже когда она прижалась губами к его рту, пробуя его на вкус.
Грейс сохранила нежность поцелуя, исследуя его рот так, как она мечтала сделать с того первого свидания, когда он обвел её вокруг пальца своей «сырной тарелкой». Чёрт, она хотела сделать это с того первого дня в такси.
Только когда она положила руку ему на щеку, почувствовав его колючую щетину на своей ладони, он пошевелился, запустив одну руку в ее волосы и используя свой язык, чтобы раздвинуть ее губы, исследуя ее рот восхитительными движениями, которые заставили ее ахнуть.
Они целовались до тех пор, пока окна не запотели, их руки становились все более неистовыми и смелыми по мере того, как они исследовали друг друга. Затем левая рука Джейка протянулась через машину, обхватила ее за правую ногу и притянула к себе. Они оба двигались и перенастраивались, пока она не оказалась верхом на его коленях на водительском сиденье.