Любопытство Грейс разгорелось. Никакой самообороны? Никакого оправдания?
— Как работа?
Грейс почти улыбнулась. Сколько раз они отрешённо задавали друг другу этот вопрос за эти годы? Это был такой вопрос, который задают пары, живущие долго, обычно ожидая, что другой человек ответит «отлично», потому что рабочий день редко чем-то отличался от предыдущего или позапрошлого...
— Отлично, — ответила она.
— Я слышал, что ты ведешь какой-то блог о свиданиях. Немного отличается от твоей обычной работы.
Грейс передернула плечами.
— Да, ну... долгосрочные отношения в некотором роде утратили для меня свою прелесть.
И снова не последовало никакой защиты. Никакой напыщенной лекции. И снова этот взгляд потерянного мальчика.
— Почему ты здесь, Грег? — тихо спросила она.
Затем он снова повернулся к ней, и сожаление на его лице заставило ее ладони покалывать.
Тогда она поняла, почему он был здесь. И она понятия не имела, что чувствует по этому поводу.
— Полагаю, это называется «приползти обратно», — сказал он с виноватой улыбкой.
Грейс ничего не ответила. Она была слишком занята, пытаясь разобраться во всем этом. Каждая отвергнутая женщина, вероятно, мечтала о таком моменте, и Грейс не была исключением. В те первые недели, когда он признался в измене, а её жизнь превратилась в одно сплошное смутное воспоминание из слез и сбора вещей, она не раз фантазировала о том моменте, когда он приползет обратно.
Это был тот самый момент, когда она должна была уйти с высоко поднятой головой.
Но теперь, когда он был здесь, этот момент казался до странности пустым. Где был самодовольный гнев или даже самодовольное ликование от того, что это ее шанс перевернуть его жизнь с ног на голову?
Чёрт, Грейс даже готова была принять раздирающую боль за это меланхоличное сожаление.
— Только не начинай, Грег, — сказала она, чувствуя усталость.
Тогда он подошел к ней, нежно взял её за руку и подвел к дивану.
— Просто выслушай меня. Пожалуйста.
И, возможно, она была не так неуязвима, как думала, потому что мольба в его голубых глазах и знакомые черты его некогда родного лица, казалось, держали ее в заложниках. Девушка, которая влюбилась в парня, которым он был раньше, требовала, чтобы она выслушала его.
Он сел в кресло рядом с ней, придвинув его ближе, чтобы продолжать держать её руки. Она хотела вырваться из его хватки, но ее словно парализовало. И 1.0 говорила, что она обязана выслушать его в память тех десяти лет отношений, в то время как 2.0 все ещё нигде не было.
— Я совершил ошибку.
— Да.
— Я... я больше не встречаюсь с Морин. Уже несколько недель.
— Я не знаю, какое отношение это имеет ко мне, — тихо сказала она.
— Нет, имеешь, — сказал он, его глаза искали её. — Я хочу вернуть тебя, Грейс.
Она знала, что эти слова прозвучат, но все равно они повисли между ними, как ненужные объедки, которые кто-то забыл положить обратно в холодильник.
— Ты изменщик, Грег. И не просто одноразовый промах. Ты спал с другой женщиной в течение нескольких месяцев. И ты лгал об этом.
Он сглотнул.
— Знаю. Знаю. И я знаю, что у меня нет абсолютно никакого права просить о втором шансе, и я должен тебе объяснение, а у меня нет нужных слов, кроме того что я такой идиот...
Даже 1.0 могла бы согласиться с этим.
— Я думаю, что на какое-то время я сошел с ума, потому что мы так сильно осели друг с другом, и никто из нас не был ни с кем другим, и по какой-то причине я думал, что это плохо...
— Это не помогает делу, — пробормотала она.
— Но теперь я вижу, что быть вместе, как мы были, было не скучно, это было правильно. Мы подходили друг другу. Мы хотим одного и того же, мы практически один и тот же человек...
Грейс подняла палец.
— Мы не один и тот же человек. Я бы никогда не изменила.
Грег грустно улыбнулся ей.
— Нет, ты бы никогда не изменила. Ты слишком хороша.
— Да, и посмотри, как хорошо это для меня обернулось. Теперь я одинокая и демонстрирующая страдания.
Он ухватился за это.
— Видишь? Ты не можешь сказать мне, что теперь ты счастливее без меня, Грейс. До того, как ты узнала о Морин, мы были счастливы.
Грейс посмотрела на их соединенные руки, чувствуя странную вину за то, что собиралась сказать.
— Я не была несчастна, — наконец сказала она, заставив себя посмотреть ему в глаза.
— Верно. Это то, что я только что сказал.
Храни его Господь.
— Нет, ты сказал, что я был счастлива с тобой. И я не совсем уверена, что это было правдой ближе к концу. Я думаю, нам было просто комфортно.
— И ты уверена, что это не просто гордыня?
— Возможно, — сказала она, пожав плечами. — Но я хочу сказать, что даже если бы я могла простить тебя... даже если бы я могла научиться доверять тебе снова... Я не знаю, хочу ли я этого.
— Это говорит твой гнев.
Ее глаза сузились.
— Ты знаешь, я действительно преодолела свой гнев, но чем больше ты продолжаешь говорить мне, что я должна чувствовать, тем больше кажется, что «гнев» может вернуться.
— Я делаю всё неправильно, — сказал он, наклонив голову. — Я думал... я надеялся, что ты скучала по мне так, как я скучал по тебе. Я держался в стороне неделями, зная, что должен отпустить тебя. Зная, что я, возможно, не заслуживаю тебя...
Грейс затаила дыхание, когда он поднял голову, потому что его глаза подозрительно блестели. И хотя какая-то часть ее души хотела расчленить этого человека за боль, которую он причинил, другая ее часть заботилась о том, кем он был когда-то. Кем они были когда-то.
Но она говорила серьезно, когда сказала ему, что не может вернуться к нему. Даже если бы она смогла как-то забыть о тех проклятых красных трусиках, жизнь с Грегом уже не была такой привлекательной, как раньше.
Она не знала, что изменилось, но...
Чушь.
Она села чуть прямее, потому что 2.0 вернулась.
Ты точно знаешь, что изменилось. И сейчас он ждет тебя с холодной китайской едой.
Грейс зажмурила глаза. Она знала, что 2.0 была права. Она не могла быть с Грегом, и не из-за Морин.
А из-за Джейка.
Джейка, который показал ей, что значит смеяться, жить, есть шоколад в восемь утра, если она этого хочет, и выпить бокал вина в час дня, если она этого тоже хочет.
Он показал ей, что секс — это не просто ритуал «другого не дано» перед сном, что поцелуи в тесной машине могут быть волшебными, и что будни могут быть скучными и рутинными, только если позволить им быть такими.
Джейк был... всем.
Он также собирается покинуть тебя, как только ты закончишь эту статью, — насмехалась 2.0. На данный момент всё отпадно, но что будет через три месяца, когда ты останешься совсем одна и вернешься к написанию слащавых статей о гороскопах?
Грейс чуть не закатила глаза. Потрясающе... у 2.0 начиналось биполярное расстройство. Разве 2.0 не была на стороне Джейка всего несколько секунд назад?
Но она была права.
Джейк не был долгосрочной инвестицией. Джейк был как шоколад. Действительно чертовски хорош в данный момент, но лучше всего подходит в качестве лакомства, которое можно съесть тайком.
Грейс не могла жить только на шоколаде.
Ей нужно было...
Её взгляд упал на Грега. Грег был как морковь. Не самая любимая еда, но не такой уж ужасный выбор, чтобы питаться им всю жизнь.
Все мысли о шоколаде и овощах улетучились, когда Грейс поняла, что Грег двигается.
— Грег, что ты делаешь?
Он стоял на одном колене.
Она попыталась освободить руку.
— Грег, вставай, это...
О, Боже. Эта коробочка. Эта совершенно голубая коробочка цвета Тиффани.
Сколько раз она мечтала об этом моменте? Мечтала, чтобы Грег выглядел точно так же, как сейчас?
Но она не могла сказать «да». Правда же? Он был подонком.