Как будто клаб-сэндвич — это деликатес, а не то, что можно найти в любом районе города.
Выйдя на Пиррпон-плейс, вижу голубую гладь Ист-ривер. Вода светится на солнце так, как я не видела долгие месяцы, а лицо обдувает ветерок, успокаивающий, но недостаточно сильный, чтобы волосы стали липнуть к помаде. Просто идеальный ветерок. На велосипедной парковке женщина жонглирует мотками пряжи и напевает песенку про котов-космонавтов (Нью-Йорк для чудаков, а как же). Обычно я бы притворно уставилась в телефон, но сейчас наблюдение за людьми меня очаровало, и я совершенно не боюсь, что один из этих мотков прилетит мне в голову. На краткий миг я понимаю, что чувствовал тот мужчина с коктейлем и старики с клаб-сэндвичем, и наконец впервые с того самого «шурх», вспоминаю, почему решилась на эту прогулку. Даже если Рид откажется, мне нравится быть здесь, в окружении этих людей.
Надо просто пережить встречу, на которую я, повторюсь, пришла на целых шесть минут раньше. Это отличная возможность настроиться на…
Ну, конечно! Он уже здесь.
В двадцати метрах от меня, на Променаде, предплечья на перилах, руки сложены в замок, он смотрит на город на том берегу. Снова никакого бизнес-кэжуал, Рид одет в том же стиле, что и неделю назад: кеды, джинсы, куртка. Может, это его воскресный наряд. Так и обозначен в его шкафу. Профиль его лица парадоксально красив даже издалека.
Вытаскиваю пару букв из преследовавшего меня слова. Его профиль выглядит как слово «шок».
Он выпрямляется, будто почувствовав мое приближение. Рид поворачивается, и мне остается сделать несколько неловких шагов, когда оба только молчат и ждут. Чувствую себя так, будто иду по доске к этим голубым глазам — резким и застывшим на мне. Интересно, он скажет: «Добрый день»?
— Привет, — неожиданно произносит он. Я силюсь не поднять от удивления брови.
— Спасибо, что пришел. — Я только что заметила женщину на ближайшей скамейке. В одной руке у нее термокружка, в другой — телефон, сама она застыла с приоткрытым ртом и взгляд от Рида оторвать не может. Я бы, наверное, так же выглядела на ее месте, увидь я Рида впервые. Кажется, он не замечает, и я спрашиваю:
— Прогуляемся? — К моему облегчению, он согласно кивает и делает жест рукой, пропуская меня вперед. Может быть, в этот момент женщина за нами ахнула.
— Ну, — говорю я, стараясь подстроиться под обыденность его «привет». — Как прошли выходные?
Он глядит на меня, моргает. Он явно не собирается удостоить меня ответом. С таким же успехом можно было спросить его, на какие ЗППП он проверяется.
— Мои неплохо, — продолжаю я, будто он мне ответил. — Конечно, вчера весь день был дождь, так что я почти не выходила на улицу. Сегодня погода очень даже приятная.
Будь Сибби здесь, она бы напомнила, что так рассуждать о погоде — все равно что сделать тату «Средний Запад one love» на лице. О чем бы еще сказать — о гаражной распродаже, про которую я недавно слышала? Или сказать о том, что свою сегодняшнюю сумку я купила за полцены плюс пятипроцентная скидка за заедающую молнию? А Риду будет интересно узнать, что я люблю больше — майонез или соус тартар?
— Ты сказала, что у тебя хорошая мысль, — говорит Рид, вряд ли предполагая обсуждение майонеза с тартаром.
Я прокашливаюсь в решительности закончить с этим светским разговором ради нас обоих.
— Точно. Точно, да. Я подумала о том, что ты сказал на прошлой неделе. Что не встретил здесь знаков.
Я скольжу по нему взглядом. Его руки в карманах куртки. Голова наклонена вниз. Он слушает, но держится отстраненно.
— Знаки… это как бы мое. Учитывая специфику моей работы, я интересуюсь знаками — что они говорят и как.
Рид останавливается. На полшага впереди, я тоже замираю и оборачиваюсь на него. Так серьезен, что хоть сейчас на монету чекань.
— Я имел в виду нечто менее буквальное. — Мягкие нотки в голосе звучат снисходительно. Представляю, как он позже вечером будет писать: «Дорогой дневник. Сегодня я встречался с женщиной, которая носит слишком много пуговиц и не понимает метафор».
— Нет, то есть… конечно, я это понимаю. Но когда я переехала в Нью-Йорк, самые обыкновенные дорожные знаки и вывески, они, эм… — Я посмотрела на неоднородные верхушки зданий Манхэттена, этот хаос из камня и стекла. — Они помогли мне навести порядок в мыслях.
Долгая пауза, Рид молча смотрит на меня. Наверное, в его представлении порядок совсем другой, с этой его одеждой по дням недели и личным дневником, которые я ему приписала. Но почему-то — возможно, я именно поэтому ощутила странную связь между нами неделю и даже год назад — мне кажется, он меня понимает. И хочет, чтобы я договорила.