Я ерзаю от удовольствия на внушительной твердости и совсем-совсем не возражаю, когда Артем заставляет меня приподняться, стягивает шорты - совсем - и свои штаны - немного. И помогает медленно опуститься на его член, уже экипированный по такому случаю в латекс.
- Говорят, в этой позе почти невозможно устать, - шепчу прерывисто, потому что меня распирает от эмоций и удовольствия.
- С кем ты об этом говорила? - рычит ревнивец.
- Я не раскрываю своих информаторов, - стону и замолкаю, потому что становится совсем не до разговоров.
В этом положении все по-другому.
Проникновение - глубже.
Ощущения - неожиданней.
Объятия - крепче.
Я не вижу его лица, но чувствую дыхание. И каждый раз, когда насаживаюсь полностью, оно прерывается. А когда начинаю скользить легко и почти поверхностно - учащается.
Мне нравится эта игра.
И то, что я здесь - ведущая.
Но судя по тому, как все сильнее и хаотичней сжимаются его руки на моих бедрах и талии, ведущей мне осталось быть недолго.
Впрочем, я ничуть не переживаю по этому поводу.
Загородный дом
Света
Артем люблю эффектные появления Зимин обставляет наш утренний приход так, что мы вполне можем переплюнуть по популярности трансляцию запуска космического шаттла Илона Маска или церемонию Оскар. Из лифта он выходит с широкой улыбкой и рукой, удавом обвившимся вокруг моей талии, и идет настолько медленно, что даже те сотрудники, которые работают на восемнадцатом, успевают сбегать посмотреть на шоу и вернуться на рабочие места.
Он провожает меня до дверей кабинета и заявляет громко - хочется прикупить беруши и маску, которая скрыла бы мои попытки не заржать:
- Зайду за тобой на обед, дорогая.
Спасибо хоть не "карамелька".
И поцеловав, уходит. А я сажусь за стол и принимаюсь усердно работать, чувствуя, как полыхают кончики ушей. И ловлю себя на мысли, что пусть это даже не навсегда, но все, что происходит, настолько офигенно, что, пожалуй, впервые в жизни я готова жить сегодняшним днем.
Остаток рабочей недели запоминается мне сплошными эмоциональными пиками.
Мы ночуем вместе, обедаем вместе и дважды выбираемся в финесс-центр, где он сводит меня с ума видом своих совершенных мышц, обтянутых футболкой, а я, в отместку, делаю растяжку очень нужных связок, расстелив коврик прямо у него под носом.
Мы идем в кино, где я выбираю соленый попкорн, Артем сладкий, но, по итогу, выясняется, что у другого вкуснее, и весь фильм мы как подростки тискаемся и хихикаем, воруя вожделенные воздушные зерна.
Разговариваем на самые разные темы, осторожно нащупывая взгляды на жизнь и отношения - и с радостью убеждаясь, что во многом они совпадают.
И, конечно, занимаемся сексом. Крышесносящим, громким, быстрым, тягучим, томным, сладким сексом, который, как мне кажется каждый раз, уже не может быть лучше. И каждый раз я ошибаюсь.
И становлюсь счастливей от своей ошибки. И уверенней от того, как Артем смотрит на меня. Или даже думает обо мне - от него искрит через десяток перегородок и кабинетов, а его сообщения лучше читать без посторонних.
«Мне нравится когда я сзади, и ты почти придавлена моим весом»
«У меня безумно скучные переговоры, и я спасаюсь только тем, что представляю, что сделаю с тобой сегодня ночью»
«Как думаешь, если попросить техников немножко сломать лифт, когда мы там вместе, они поймут?»
В субботу, пока я нежусь в своей кровати, Артему приходится уехать, но по возвращении он компенсирует мне утреннее отсутствие, а себе - утренний стояк. А потом радует предложением срочно меня «подышать» и везет загород
- Вау, - только и могу сказать, когда вижу… хорошо, пусть будет загородный дом, - То ли твой архитектор слегка безумен в своем гении, то ли…
- Моя семья строила его постепенно, частями, на вкус каждого и… в общем, мне нравится, что получилось, понятно? - он угрожающе тычет в меня пальцем и надувает губы.
- Понятно-понятно, - я смеюсь, висну у него на шее - будь моя воля, давно бы стала почетной медалью Настоящему Мужчине и висела на нем постоянно - и целую эти надутые губы.
На самом деле мне тоже нравится.
Во всем этом хаосе чувствуется любовь к дому и определенная гармония. И в странной изумрудной башне, торчащей сбоку, и в утепленной огромной веранде, на которой сейчас сняты стеклянные панели, и она выглядит как часть сада. В библиотеке странной конфигурации, гостиной со множеством разномастных кресел и диванчиков и огромным домашним кинотеатром, и в спальне Артема, в которой стоит такая кровать, что я сглатываю невольно пересохшим горлом.
И чтобы отвлечься - черт, я же дышать приехала! - уточняю:
- У тебя здесь все предметы живые и убирают себя сами?
- Это такой тонкий способ назвать меня Чудовищем? - смеется - Одна семейная пара присматривает за домом - они занимаются уборкой, мелким ремонтом, садом. Я вас обязательно познакомлю, их дом на повороте… Но я попросил оставить нас одних на выходные.
- Зачем? - отступаю на всякий случай на один шажок и облизываю губы, - Чтобы они не слышали моих криков?
- Именно… Криков… - его светлые глаза темнеют, но Артем встряхивает головой и говорит уже нормальным голосом, - Тебе не совратить меня с пути истинного, ведьма. Мы идем гулять - в лес. Потом - в баню. Потом - мясо на гриле. И только потом я подумаю, допускать ли тебя до моего роскошного тела…
Допускает он меня гораздо раньше. Точнее, лезет сам, еще в бане, и мы вываливаемся из парилки совершенно вскипевшие не только от температуры, но и от взаимного желания. Которое не сбивает даже купель с ледяной водой.
Еще немного он допускает во время готовки, причем его деятельность не вредит ни одному процессу.
Так что до гигантской кровати, на которой могли бы уместится все австралийские пожарные с известного календаря, мы едва добираемся, решив оставить испытания на утро.
А поздним утром я, выпутавшись из объятий крепко спящего Артема, натягиваю его футболку, спускаюсь на кухню, решив сделать сюрпризом кофе и еще какие приятности. Ставлю на огонь турку, нарезаю сыр, размышляя, имеет ли смысл надевать привезенный с собой новенький кружевной пеньюар или подавать завтрак голой, достаю кружку и….
Взвизгиваю, резко оборачиваясь. Потому что стук каблуков и замершую в проеме брюнетку не возможно не услышать или не увидеть.
- Что за…
Молодая женщина молчит, но отвратительно красноречиво проходится взглядом снизу-вверх - от моих босых ступней до растрепанных волос - и нагло улыбается.
- А ты миленькая. Впрочем, по-другому не бывает.
Шипение убежавшего кофе становится отличным сопровождением мгновенно вспыхнувшему раздражению, которое я стараюсь подавить. Это ведь может быть та самая сестра? Или сотрудница, которая привезла важные документы.
Или…
Придумать что-либо еще я не успеваю. Потому что позади брюнетки появляется Артем люблю ходить в одних шортах Зимин и недоуменно хмурится:
- Милана… ты что здесь делаешь?
Плюс. Он явно не доволен её появлением.
Минус. Милану это точно не смущает, потому что она быстро обвивает его шею и змеиным укусом жалит губы.
Провал. Сестры и сотрудницы так не целуют.
Бывшие и думы
Света
- Милана, моя бывшая жена.
Отличненько. Интересно, первая или вторая?