Выбрать главу

И каким образом бывшая жена попала в свой бывший дом?

- Светлана, моя девушка.

Ну пусть так. И за то, что подошел ко мне и обнял за плечи - отдельное спасибо.

Хотя, судя по насмешливо вздернутой брови брюнетки, звание «девушки» эта самая Милана почетным не считает. Как и всякие защитные жесты.

- Так что ты делаешь здесь? - продолжает хмуриться Артем.

- Ты же сам мне разрешил пожить пару недель, - натурально удивляется брюнетка, - Знаешь же, какие у меня проблемы с мудаком Шаминым - он отсудил себе квартиры и теперь пытается забрать бизнес. Мне так нужна передышка…

- Это было месяц или полтора назад… наш разговор.

- Ну я не предполагала, что за это время что-то может измениться, - и снова мне видится насмешка.

А она ведь хороша, эта Милана. Стервозная, умная, яркая. Старше меня - но это прослеживается скорее в стиле и уверенности в себе, в жестком взгляде, нежели в наличии морщин на лице. Шикарная фигура, волосы, эффектная внешность. Наверное, именно такая и должна выходить замуж за таких, как Артем.

- А я предполагал, что ты хотя бы позвонишь мне накануне, - холодно замечает Зимин.

- Ой да ладно, ключи нашлись у стариков, да и мы - не чужие люди. Не кипятись, не помешаю я вам, - равнодушно машет рукой, - помоги мне, пожалуйста, с чемоданами и занимайтесь чем вы там планировали заниматься.

Отлично. Нам разрешили?

Дальнейшее напоминает сцены из тупой американской комедии положений. Или это я такая отсталая, что вижу в происходящем что-то не слишком правильное?

Артем и правда помогает своей бывшей поднять чемоданы наверх в гостевую спальню, и пока они о чем-то коротко разговаривают, я одеваюсь и варю кофе, и даже делаю омлет. А потом мы завтракаем… ну или почти обедаем.

Втроем.

Разговор не клеится - Милана сыпет незнакомыми мне фамилиями, Артем отстранен, а я просто не обладаю способностью поддерживать легкий разговор в такой ситуации - и чувствую все возрастающую неловкость. Ставлю посуду в посудомойку и сбегаю наверх, не зная куда себя деть и стараясь не смотреть на огромную кровать, которую мы так и не применили по назначению.

- Мы были женаты семь лет назад, - говорит мужчина, возникая позади меня, - Тогда я только развил бизнес, а она начинала свой - смеялась, что если у меня не пойдет дело, то будет меня содержать. Дело у меня пошло - а вот отношения не очень. Мы много пережили вместе и разбежались спустя пару лет - с ней было интересно обсуждать дела и неплохо в постели, но…

- Может избавишь меня от подробностей? - я поворачиваюсь к нему и Артем ни фига не понимающий Зимин, наконец, замолкает. И смотрит на меня удивленно.

- Это что… ревность?

- Ревность? - сглатываю обиду и пытаюсь говорить спокойно. - Даже если она… не имею права? Или в вашем обществе высоких отношений ей нет места? Я понимаю, что у каждого из нас есть прошлое - даже не сомневалась в этом, но… Считаешь, надо тащить это прошлое в настоящее?

- А что я должен был сделать? Не пускать?

- Честно? - я вздыхаю, - Именно что не пускать. Уверена, что у Миланы достаточно денег, чтобы остановиться в гостинице - пусть это и стало бы для нее сюрпризом. Это наши выходные, и твоя готовность делиться ими со своими бывшими мне совсем не нравится.

- Да… - на лице мужчины мелькает что-то незнакомое. - И что еще тебе не нравится? Может объяснишь мне сразу, по каким правилам я обязан существовать и кого и куда пускать?

Он будто жалит словами.

Подсев на иглу его нежности и заботы я совершенно забыла, что, прежде всего, Артем взрослый, властный и сделавший себя сам мужчина.

Не терпящий… неповиновения?

Черт. Готова ли я это проверять?

- Ты не обязан, - начинаю осторожно, - Но, согласись, твое желание остаться со всеми в замечательных отношениях переходит всякие границы…

- А вот это мне решать.

Как пощечина.

Он злится - я вижу это. На меня? На то, что смею высказывать свое мнение? На то, что мне не понравилось, что кто-то ходит в грязных сапогах по полу, который я - условно - усердно намывала все эти дни?

А может я просто не имею права… испытывать недовольство? Мы с ним всего ничего. И вряд ли меня можно назвать полноценной хозяйкой его дома и сердца.

Отворачиваюсь и говорю глухо:

- Действительно, тебе решать.

Мы молчим какое-то время, а потом Артем заявляет непонятным тоном:

- У меня дела  в городе образовались… готова возвращаться?

- Конечно.

Удалось ли мне сдержать горечь в голосе? А, плевать.

Собираюсь я пять минут - в отличие от Миланы, я не притаскивала сюда три огромных чемодана барахла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Перекидываю спортивную сумку через плечо и иду к его машине, старательно отворачиваясь от роскошного тела в условном купальнике, развалившегося на гамаке, которым я планировала сегодня воспользоваться.

Почти всю дорогу мы молчим. Не знаю, почему молчит Артем - может ему просто нечего сказать, а вот во мне слишком много невысказанных слов, чтобы открывать рот.

Мы подъезжаем к дому, и я хватаюсь за дверную ручку чуть ли не раньше, чем он останавливает машину.

- Позвоню тебе как освобожусь, - бормочет Зимин.

- Да… да.

Я трусливо выскакиваю, даже не глядя в его сторону, и быстро дохожу до квартиры.

И только когда запираю дверь, позволяю себе расплакаться.

Тринадцатый

«Сегодня не получается никак»

«Да, я тоже уже ложусь спать»

Понедельник, который начался вечером в воскресенье с таких вот смс, не может быть добрым.

Или приятным.

Или еще каким - то кроме отвратительного.

Я плохо сплю, встаю из-за этого  с дурной головой, пытаюсь настроить себя на позитивный лад душем, кофе и укладкой - выходит не очень - и только когда иду к остановке выясняю, что в Москву пришла осень.

Несмотря на то, что на календаре еще доживает лето.

Я умудрилась привыкнуть за неделю к уютному нутру машины, разомлеть от тепла на выходные, а сейчас, в тонкой блузке и пиджаке, продрогла так, что даже попав в свой кабинет и налив себе огромную кружку чая никак не могу согреться.

А может меня знобит по совсем другой причине?

Скорее всего… Чувствую себя забытым на вокзале щенком.

Я понимаю, что если бы не мой недавний развод, где меня тоже предпочли другой, и если бы эта «другая» была какой-нибудь больной несчастной женщиной, а не уверенной в себе роскошной племенной кобылой, было бы немного легче.

Но факт остается фактом - мне явно плохо. И я не знаю пока, что с этим делать. Но на всякий случай в полдень спускаюсь на улицу в аптеку за парацетамолом, а в кофейне прошу что-нибудь, чтобы поднять иммунитет и настроение. И возвращаюсь с апельсиновым рафом, в который добрый бариста, подмигнув мне, добавил еще и немного перца.

Впрочем, с перцем  в моей жизни и так все в порядке. Потому что у меня есть лифт - а лифт в нашем здании это не только средство перемещения между этажами, но и возможность испытать весь спектр эмоций.

На тринадцатом дверь открывается и внутрь заходит Артем дайте мне скалку Зимин, держащий на руках девочку. Маленькую рыжеволосую обезьянку, которая широко улыбается и хихикает, рассказывая на своем языке что-то очень важное.

Я так и замираю.

А вот сейчас... это что? Кто, точнее? Ребенок от второй бывшей жены?

Или хотя бы о детях он бы мне рассказал?

- П-привет, - здороваюсь с запинкой.

- Привет, - отвечает настороженно.

- Пливет, - почти вопит рыжая непосредственность и тычет в себя пальчиком, - а я - Анетька.

- Привет Анечка, - улыбаюсь, - Я Света.

Мы доезжаем до нашего этажа и я невольно затаиваю дыхание, когда Артем спрашивает:

- Можешь зайти ко мне?

- Конечно.

Самое смешное, что в его кабинете я не была ни разу. И теперь с любопытством озираюсь, отмечая и величину приемной, и высоченные двери, которые ведут непосредственно в логово. И взрослую приятную женщину, что поднимается к нам навстречу с искренней улыбкой. Причем улыбается она, в том числе, и мне, что несколько смущает.