— Это моё место, — злобно проговорила одна из соседок по камере. Её грязно-жёлтые волосы были собраны в небрежный пучок, а серо-голубые глаза будто излучали всевозможные оттенки ненависти и злости.
— Займи другое, — безразлично ответила О’Нил, даже не повернув головы в сторону собеседницы. Сейчас всё её внимание было направлено на разглядывание матраса, что лежал на втором ярусе кровати.
— Ты откуда такая смелая взялась? — рявкнула вторая, усевшись на соседнюю койку. Эта дама выглядела ничуть не лучше, чем её подружка, да и внешне они были немного похожи: тот же цвет волос, только глаза были карие.
— Оттуда, где ты только училась дерзить, а я уже преподавала, — наконец-то кинув взгляд на девушек, уверенно ответила Сара. — Ещё вопросы? — и не дождавшись ответа, она повернулась к ним спиной и прикрыла глаза.
«Нужно поспать, не время для разборок с этими курицами.»
Соседки же только недовольно цокнули, и каждая легла на свое место. Они были уверены, что утром выбьют всю дурь и дерзость из наглой девчонки. Всё же их было двое, а Сара одна.
***
— О’Нил, на допрос! — громкий голос полицейского вырвал девушку из крепкого сна. — У тебя пять минут, шевелись! — продолжал кричать тот, а для большей уверенности стукнул дубинкой по металлическим прутьям.
— Да встала я, встала! — так же крикнула Сара, недовольно поморщившись. — Дебил.
— Я всё слышал!
— А я и не скрывала, дебил! — злобно рявкнула О’Нил и поднялась с кровати, сделав несколько наклонов в стороны. — Ужасные у вас кровати, передай поросёнку, что мне было неудобно, — подойдя к дверям камеры, бросила та.
— Да всем плевать, удобно тебе или нет! — прошипел мужчина и открыл преграду. — Руки, — он продемонстрировал наручники, и девушка послушно протянула ему запястья.
— М-м-м, сладкий, любишь доминировать? — издевательски прошептала брюнетка, когда полицейский застегнул наручники. — Только вот незадача — доминировать буду я, — довольно улыбнувшись, она толкнула его бедром и сделала шаг вперёд, двигаясь уже в знакомом направлении кабинета агента Миллера.
Полицейский ничего не ответил, только, устало покачав головой, направился вслед за несносной девчонкой, которая изрядно уже всех достала. Сара же снова натянула маску победителя и буквально излучала безграничную уверенность, что стоило отдельной похвалы.
Через несколько коридоров и дверей О’Нил встала перед металлической преградой и, отбросив все правила, открыла её без стука. Агент сидела за столом и пила кофе, увидев наглую девчонку, она недовольно фыркнула, но промолчала, а только указала на соседний стул.
— Ну садись, пока ещё зубастая, — проговорила Миллер. — Как спалось?
— Ближе к делу, — сев на стул, строго сказала кареглазая.
— Как пожелаешь, — пожав плечами, ответила блондинка и открыла папку с личным делом девушки. — Что ты делала в момент поджога полицейского участка на месте преступления? — она перевела на девушку свои зелёные глаза, будто старалась прочитать мысли.
— Кто сказал, что я там была? — спокойно поинтересовалась О’Нил.
— Тебя видел свидетель.
— Ну да, как же, — закатив глаза, Сара закинула ногу на ногу и сложила закованные руки на колени. — С чего вы взяли, что он видел меня?
— Не делай из меня дурочку! — стукнув по столу, крикнула агент. — Я таких как ты повидала не мало, но все рано или поздно сдаются и сливают всех своих.
О’Нил молчала, только хищно улыбалась, но не издавала ни звука. Сейчас она действительно чувствовала своё превосходство. Как бы Миллер не пыталась убедить ту, что она могущественная и до безумия опасная, девушка её совершенно не боялась. Наоборот, она прекрасно понимала, что у женщины попросту нет никаких шансов получить от неё признательные показания.
— Вот незадача, — пожав плечами и надув свои пухлые губки, начала Сара, — вы не на ту напали. Поверьте, даже, если бы это была я, то вы никогда бы не получили от меня чистосердечное.
— Настолько тупая? — хмыкнула агент.
— Настолько правильная.
Женщина молчала. Изучающим взглядом смотрела на девушку, но молчала. Сара была права: она действительно не сдастся и не сдаст «своих». Как бы Миллер не хотелось это признавать, но это чистая правда. Эта девчонка не из тех, которую можно было запугать, подкупить или вынудить. Нет, она будет землю грызть, но никогда не признается в преступлении.
Агент, сохраняя всё так же тишину, встала из-за стола и подошла к двери, открыв её. Она посмотрела на мужчину, который привёл к ней О’Нил, и серьёзно бросила:
— Эту обратно в камеру, — женщина кивнула в сторону девушки. — Допрос окончен, и позови потом ко мне Никсона.
Полицейский кивнул и зашёл в кабинет, грубо схватил девушку за руку, и под недовольное ворчание той, последовал исполнять приказ.
Блондинка же устало рухнула на своё место и прикрыла лицо руками, немного нервно растирая слегка грубоватую кожу.
— Какая же ты дура, Сара О’Нил, — бубнила себе под нос агент. — Неужели эта шайка шайтанов настолько промыли тебе мозги, что ты не хочешь скосить себе срок? Идиотка, пустая идиотка!
***
Сара лежала на кровати, сложив руки под головой, и громко пела песню, которую исполняла всегда, когда на душе скребли кошки и появлялось желание рвать и метать.
— Oh, the misery! Everybody wants to be my enemy. {?}[Оу, какое горе! Каждый хочет стать моим врагом. ]
— Spare the sympathy! Everybody wants to be my enemy-y-y-y-y, {?}[Мне не нужно сочувствие! Каждый хочет стать моим врагом. ] — распевала девушка, не жалея голоса.
— Да захлопнись ты! — рявкнула соседка по камере, которую, как выяснилось, звали Хелен.
— My enemy-y-y-y-y! But I’m ready!{?}[Моим врагом! Но я готов! ] — не унималась О’Нил, совершенно не обращая внимание на разъярённую блондинку.
— Заткнись!
— Your words up on thе wall as you’re prayin’ for my fall. {?}[Твои слова начертаны на стене, ведь ты молишься, чтобы я пал. ]
— Ёбаная сука! — верещала Хелен, всячески стараясь остановить кареглазую.
— And the laughter in thе halls and the names that I’ve been called, {?}[А в залах слышны смех и обзывательства в мой адрес. ] — всё продолжала петь девушка, будто стараясь выплеснуть переживания через строки.
— Продолжишь, и я тебя голыми руками задушу!
— I stack it in my mind, and I’m waiting for the time, {?}[Я складываю их стопкой в своём сознании и жду того часа, ] — Сара посмотрела на соседку и, хищно улыбнувшись, продолжила: — When I show you what it’s like to be words spit in a mic! {?}[Когда я покажу тебе, какого это — быть словами, что я со злостью говорю в микрофон! ] — и на этом она закончила, снова вернув свой взгляд к потолку.
— И за что тебя, такую мерзкую сучку, взяли в Драконы? — ядовито бросила блондинка и уселась на кровати, поставив локти на колени.
— А что, завидуешь? — безразлично спросила О’Нил.
— А-а-а, — девушка звонко хлопнула себя по бедру и улыбнулась, — тебя, наверное, кто-то из них трахает, вот и оказалась в их рядах.
— Меня-то хотя бы трахают, — хихикнула кареглазая и посмотрела на собеседницу, — а тебя?
— Неужели ты за меня переживаешь?
— Тебе что от меня надо? — Сара устало вздохнула и, закатив глаза, отразила позу Хелен, сев на своей кровати. — Твою хозяйку увели, и ты стала дохрена смелой? — подняв одну бровь, спросила та.
— Хозяйку? — недоуменно переспросила блондинка.
— Чёрт, да ты ещё и безумно тупая! — шлёпнув себя по лбу, констатировала кареглазая.
— Да пошла ты, подстилка Драконов! — выплюнула девушка.
— Повтори, — сквозь зубы проговорила О’Нил и пристально посмотрела в глаза соседки.
— Шлюха. Чёрных. Драконов! — выделив каждое слово, повторила блондинка.
После этих слов на глаза Сары опустилась пелена. Злость накатила волной, буквально ослепив её. Секунда, и девушка ударила Хелен точно в глаз, а за ним обрушились и последующие удары.
Нос, челюсть, глаза, скулы — всё попадало под кулак Сары. Блондинка пыталась отбиваться, но после сильного удара головой об кафельный пол, она попросту потеряла сознание. А та уже не могла остановиться.