Я сдвинул ноги, чтобы дать ей больше места.
— Знаешь, мы могли бы поделиться. — Я взглянул на подлокотник между нами.
Она улыбнулась, но это была не та искренняя улыбка, на которую я надеялся. Это была снисходительная улыбка — та, которую, как я представлял, она подарит двоюродной бабушке, которая отметит, какой хорошенькой она выросла.
— Я в порядке, спасибо. — Она повернулась и посмотрела прямо перед собой, все еще скрестив руки.
Ну, тогда ладно. В любом случае, нам не о чем было говорить. Я должен был бы радоваться перерыву в светской беседе. Тем не менее, в нашей маленькой части зала было подавляюще тихо, когда как все вокруг нас смеялись и болтали, пока директор не встал на сцене и не призвал внимание зала.
Приветственная речь была такой же, как и в прошлом году, и позапрошлом, и годом ранее. Под конец это превратилось в крайне преждевременную выпускную речь. Он обращался к нам — к старшим классам — и его тон стал сентиментальным и слащавым, когда он подробно останавливался на всех способах, с которыми этот год станет кульминационным моментом нашей учебной карьеры здесь, в Гроувер Хай.
Я неловко поерзал, пока он продолжал рассказывать о дружбе, которую мы приобрели и обо всем, что мы узнали. Пока он говорил, началось долгожданное слайд-шоу. Все вокруг меня оживились. Речь может быть все еще скучной, но, по крайней мере, нам было на что посмотреть, кроме лысой блестящей головы директора Крамера.
Из толпы раздавались смешки и выкрикивания, когда наши одноклассники узнавали себя или друг друга. Большинство из них выглядели примерно одинаково. Селфи одного ученика или группы друзей. Туда попала и странная пара, вместе с несколькими целующимися лицами. Многие студенты, похоже, воспользовались аналоговым характером этого слайд-шоу и нацарапали слова или сердечки на своих фотографиях — что-то вроде старомодного фотошопа. Одна пара заместила сердце вокруг своих лиц, некоторые группы друзей написали что-то вроде «Друзья навсегда!» и «Вперёд, Гроувер Хай!»
Это было банально, но это было весело смотреть. По крайней мере, веселее, чем смотреть на болтовню нашего директора. Он заканчивал свою речь, перемешивая карточки на кафедре, когда подошел последний слайд, и застыл.
О, Боже.
Я услышал вздох Марго рядом со мной, но его быстро заглушили смех и аплодисменты наших одноклассников. На гигантском экране Марго в бикини стояла рядом со Сьюзи. Перевернутой Сьюзи. Сьюзи, которая делала стойку у бочонка. Кто-то написал внизу заглавными буквами #ГикиУходятВОтрыв, а следом — несколько восклицательных знаков.
— О. Мой. Бог. — Шепот Марго был полон страха.
Я повернулся и увидел, как она широко раскрытыми глазами смотрит на экран, словно не могла отвести взгляд, даже если бы захотела. Ее щеки пылали красным, и она толкнула локтем меня и парня по другую сторону от нее, когда она схватилась за подлокотники, ее костяшки пальцев побелели.
Я не мог сказать, смущена она или рассержена… или и то, и другое.
— Марго… — начала я, но она покачала головой.
Директор повернулся, и учителя поспешили на сцену.
— Уберите это, — крикнул один из них. И таким образом изображение исчезло.
Но на этом разговоры не прекратились.
И смех тоже.
Глава 6
Марго
Была ли я смущена? Да. Да, черт возьми. То, что все ученики увидели меня полуобнаженной, было унизительнее, чем любой из снов, где я оказывалась голой, который мог подготовить меня к этому.
Но их смех… это был звук, наполненный жестокостью и похожий на блеянье овец, который превращал унижение в ярость. Потому что, как только шок исчез, стало ясно одно. Кто-то сделал это. Кто-то очень постарался выставить меня и Сьюзи дурочками.
Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто это.
Во мне кипел гнев, пока я смотрела на это ужасное фото. Бедная Сьюзи. Она будет вне себя.
Часть меня хотела оглянуться и найти ее, но я не могла перестать смотреть.
А потом фото не стало. Кто-то милостиво приказал убрать его, но теперь я чувствовал взгляды, направленные в мою сторону.
Я почти испытала облегчение, когда директор Крамер повернулся и нашел меня в толпе. Он указал пальцем на меня, а затем на дверь. Намек был ясен. В мой кабинет. Сейчас же.
Как я и сказала, мне почти полегчало. Мрачное выражение лица точно не было трогательным, но, по крайней мере, это дало мне повод для бегства, которое бы не выглядело так, будто я сбегаю.
А что на самом деле? Я определенно сбегаю.
— Марго. — Джейсон схватил меня за руку, пока я пыталась проскользнуть мимо него. Я взглянула на него, и он открыл рот, чтобы что-то сказать.
Я выдернула свою руку, чтобы остановить его.
Мне хотелось видеть доброту в его глазах не больше, чем слышать добрые слова поддержки, которые он собирался сказать.
Это было его вина.
Ладно, не совсем.
Но это была вина его друзей, я была уверена. Все встало на свои места, когда я посмотрела на этого парня, которого когда-то знала так хорошо.
Это были его товарищи по команде. Его фанатки. Его последователи. Джоэл и другие были его друзьями, и у меня не было сомнений в том, что за этим стоит Джоэл.
То есть, реально. Кто ещё это мог быть?
Теплые карие глаза Джейсона были наполнены пониманием, терпением и… уф. Было так легко забыть, что он был одним из них.
— Марго, мне так…
— Пошёл ты, — пробормотала я. Я протиснулась мимо него, глядя прямо перед собой, игнорируя взгляды, перешептывания и смех.
Сьюзи уже была в офисе, когда я вошла туда, и в ее глазах стояли слезы.
— Моя мама убьет меня.
Я обняла ее и присела рядом с ней.
— Никто никого не убьет. Это не наша вина. Любой, у кого есть хотя был половина мозга, поймет, что мы здесь жертвы.
Хорошо сказано, правда?
Вскоре стало ясно, что у директора Крамера отсутствовала половина мозга, если он вообще был.
Из полученной лекции можно было сделать вывод, что это наша вина, потому что мы хотели оказаться в центре внимания. Казалось, он действительно думал, что это была наша идея добавить это фото в слайд-шоу.
Мои попытки убедить его, что мы не виноваты, только усугубили ситуацию. Наш директор довел себя до взволнованного состояния, и у меня практически не было сомнения, что его гнев был, по крайней мере, частично обусловлен тем, что «этот маленький трюк», как он продолжал называть это, испортил его идеально спланированную речь.
Оу, а-а-а.
Сьюзи стоически проходила через все это, пока я молча злилась.
Во всем виноват Джоэл. Если это был не он, тогда это был один из его тупых дружков.
Директор Крамер наконец позволил нам уйти, но только после того, как произнес последние, устрашающие слова.
— Мы сообщим об этом вашим родителям.
Это был единственный раз, когда я услышала, как Сьюзи издала звук, и это было печальный всхлип. Когда мы ушли, я снова обняла ее.
— Ты будешь в порядке?
Она кивнула. Выражение ее лица было несчастным, но она высоко подняла подбородок.
— Да. А ты?
Она посмотрела на меня, и я выдавила улыбку, которая никого не одурачила.
— Я всегда в порядке. И ты тоже.
Толкнув меня в бок, она ответила таким же вынужденным смешком.
— Точно, я забыла. Я же такая крутая.
Мы обе посмеялись над словами Мэтта. Это был смех, на грани с истерикой, и это был скорее всплеске адреналина, чем обычный смех. Но это был такой тип юмора, который был необходим, чтоб помочь нам прожить остаток дня. Ну, вот и наши друзья. Мэтт и мои приятели по оркестру были рядом со мной, когда Сьюзи не было, и когда позже в тот же день я проходила мимо Сьюзи в коридоре, я увидела, что ее друзья из компьютерного клуба делают то же самое для нее.