Я краем глаза взглянула на неё.
— Это так же и не «да».
Мама отложила письмо и встала.
— Мы поговорим с твоим школьным консультантом завтра.
Я уставилась на нее, раздраженная ее удручающе-позитивным тоном. У моей мамы было что-то от Поллианы (прим. переводчика: героиня рассказов американской детской писательницы Э. Портер (1868 — 1920), являющаяся неисправимой оптимисткой, находящая причины для радости в самых бедственных ситуациях). Не было проблемы, которую мы не могли бы решить с помощью позитивного мышления и упорной работы.
Она уже отклонилась от темы, глядя на положительные стороны, сосредотачиваясь на том, что это было не «нет» и что я, без сомнения, поступлю в два других запасных колледжа и бла-бла-бла.
Запасные колледжи. Круть. Я даже не могла притворяться, что разделяю ее энтузиазм на счет запасных вариантов.
К тому времени, когда мой папа вернулся домой, и мама сообщила новости, я была готова к помилованию. С тех пор, как я частенько стала помогать с готовкой, то застряла на кухне, пока родители обсуждали мое будущее без меня.
— Ты знаешь, что тебе следует делать, — сказал мой отец. Он не ждал ответа. — Тебе следует быть активнее в школе. — Он украл ломтик моркови с тарелки, которую я раскладывала, и сунул себе в рот. — Колледжам нравится проявление школьного духа.
— Я уже играю в оркестре, — сказала я. — Я помогаю поддерживать нашу прославленную футбольную команду и играю на всех школьных мероприятиях… — Я замолчала, потому что не хотела думать о футбольной команде, футболистах или конкретном защитнике, который жил по соседству.
Я снова вернулась к тарелке и изобразила жадный интерес к цветной капусте.
— Насколько активно я ещё должна проявлять себя?
— Ну… — Моя мама, видимо, не поняла, что вопрос был риторическим. — Ты могла бы проявлять больше интереса к внеклассным занятиям. — Когда я открыла рот, чтобы прервать её, она добавила, — Кроме оркестра.
Я резала цветную капусту с большей силой, чем нужно, потому что точно знала, к чему она ведет.
— Я помню свои школьные времена, — начала она.
Я тихо застонала, но она либо не услышала меня, либо не обратила внимания, что это был примерно миллионный раз, когда она рассказывала мне историю дней своей славы. Моя мама была совсем не похожа на меня в старшей школе. Иногда я задавалась вопросом, не подменили ли нас с Джулией при рождении, потому что моя мама говорила, что она была Джулией в своей школе, а мой отец был их Джейсоном. Я видела фотографии, я даже примеряла корону королевы, которую моя мать предоставила в качестве неопровержимого доказательства, на тот случай, если мы все не были должным образом поражены ее рассказами о прошлом.
— Раньше мне нравилась Неделя командного духа, — рассказывала она сейчас, и в ее голосе появилась та ностальгическая нотка, которая вызывала у меня тошноту.
Серьезно, если я когда-нибудь заговорю о школьных годах так, кто-то должен избавить меня от страданий.
— Скоро вечер встреч выпускников, — сказала мама. — Может, тебе стоит поучаствовать.
Я уставилась на нее, но она погрузилась в свои мысли и явно принимала меня за кого-то другого. Может, прежнюю себя, не знаю. Если бы она говорила обо мне, то вспомнила бы, что я никогда не была ни на выпускном, ни на школьных танцах, если уж на то пошло. По крайней мере, со времен средней школы. Сьюзи, Мэтт и я в вечер встреч выпускников устраивали марафон фильмов о Гарри Поттере последние три года подряд, и я не видела причин нарушать традицию в этом году.
Моя мать вздохнула.
— Я никогда не забуду свой первый танец на выпускном.
И её опять унесло. Мы с отцом обменялись печальными улыбками.
Мы снова её потеряли.
Пока моя мама блуждала в воспоминаниях, мой отец, казалось, понял, что я не купилась на всю эту чепуху про школьный дух.
— Тебе не нужно строить платформу, если это не твоё, милая, — сказал он.
Я благодарно ему улыбнулась.
— Ты не думала о том, чтобы баллотироваться в студенческий совет? — сказал он, его голос звучал странно оптимистично для такой дурацкой идеи.
Моя улыбка угасла.
— Ты имеешь в виду участие в этом вечном конкурсе популярности?
Он слегка вздрогнул, и даже моя мама закусила губу, словно рассердившись из-за меня. То, что я не была королевой бала, не осталось без внимания, и то, что я не пользовалась популярностью, не было субъективным мнением. Это был факт, и они знали это так же хорошо, как и я.
— Что ж, — снова попытался мой папа. — А волонтерство? Это было бы хорошо для твоего резюме, верно?
— Я уже занимаюсь репетиторством, — напомнила я.
Мама вздернула подбородок и изогнула брови.
— Почему-то я не уверена, что занятия репетиторством в течение двух недель в качестве наказания произведет впечатление на декана приемной комиссии.
Я сжала губы, склонившись над тарелкой. Она была права.
— Хорошо, — согласилась я. — На неделе я посмотрю, где я ещё смогу поучаствовать.
Отец взял стопку тарелок и отнес их к кухонному столу.
— А завтра ты поговоришь со своим школьным консультантом, — напомнил он мне. — Может быть, у него будут хорошие идеи.
Я кивнула. Ага. Может быть.
Но чудес я не ожидала.
Глава 11
Джейсон
Я знал, что Марго не ждет меня, но от этого мой сюрприз будет только лучше.
Я держал коробку в одной руке, открывая дверь библиотеки. Эта неделя была такой же ужасной, как и две предыдущие, если речь заходила о напряженности в школе и в раздевалке, но я все равно был в хорошем настроении, и не было загадкой, почему.
Она сидела за тем столом, где и всегда, покусывая кончик ручки, пока делала домашнее задание и ждала, когда придут ученики.
Марго подняла глаза и удивленно моргнула, заметив, что я стою там.
Последние несколько дней я ходил на дополнительные занятия каждый день, но сегодня была игра — наша вторая домашняя игра, и, надеюсь, более успешная, чем первая, которую мы выиграли только благодаря филд-голу. Я сказал ей, что не смогу прийти на наше занятие, так как мне нужно было размяться перед игрой.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она. Ее взгляд упал на коробку в моей руке. — Что это?
Я протянул ей коробку, и она взяла её, глядя с осторожностью, как будто в ней может быть бомба или что-то типа того.
— Что это?
Я пожал плечами.
— Просто благодарность за то, что помогла мне погрузиться в историю на этой неделе.
Она прищурилась, глядя на меня, прежде чем открыть крышку. Марго нахмурила брови, словно то, что она увидела, сбивало её с толку, но я уловил проблеск счастья на ее лице, и это того стоило. Выскочить из читального зала пораньше, мчаться в пекарню неподалеку, бежать обратно сюда…
— Кексы, — сказала она. — Ты принес мне кексы.
Я опустился на место напротив нее, как делал это каждый день на этой неделе, хотя сегодня я не мог остаться. Несмотря на это, я не мог пережить день без дозы Марго. Возможно, она все еще была немного вспыльчивой рядом со мной, но цеплялся за то, чтобы видеть ее. Я официально пристрастился к тому, чтобы заставлять ее улыбаться, и трепетному чувству, которое я ощущал, когда мне это удавалось.
Теперь я достаточно хорошо знал, что со временем она потеплеет. Каждое наше занятие начиналось именно так — с ее настороженности и сдержанности, будто она только что закончила убеждать себя, что мне нельзя доверять. Но к концу она всегда оттаивала. Иногда это происходило в процессе работы, она была полностью поглощена моим обучением, ее глаза сияли энтузиазмом, когда она подводила итог главы, а ее лицо сияло от удовольствия, когда я правильно отвечал на ключевые вопросы.