– Лена… – прохрипела она, и мышцы лица скрутило в жалкое подобие улыбки. – Проект «Романтика».
– Ах да! Чуть не забыл. – Ян поднял указательный палец. – Помимо всего прочего, я собрал вас здесь, чтобы сообщить одну сенсационную новость. Но для начала… – И он повернулся к незнакомому Лене бородачу. – Прошу любить и жаловать, господин Русаков, компания «Goomble». Он будет контролировать подготовку к сделке по продаже сервиса «SeeU. Романтика».
Бородач встал, раскланиваясь, и опенспейс утонул в аплодисментах. При этом Лене казалось, что коллеги хлопают не в ладоши, а прямо по ее горящим ушам.
– Какая сделка? Какая продажа? – пробормотала она без надежды быть услышанной.
– Спешу вас заверить, сокращений не будет! – продолжал тем временем Томский. – Сделка состоится через месяц, и полученные средства мы сможем пустить на развитие нового проекта. А пока прошу вас оказать господину Русакову всякую посильную поддержку и подготовить наши человеческие ресурсы, я про пользователей и их данные, к новому хозяину.
– Про барщину и оброк не забудь, – проворчал Кобзев себе под нос.
– Про что? – Лена с тоской посмотрела на шефа: белые отвороты его рубашки так соблазнительно контрастировали с загорелой кожей… Интересно, это солярий или он и вправду не так давно ходил на яхте?
– Нет, это невыносимо! Последние мозги растеряла. – И Никита, бесцеремонно схватив Лену за локоть, потащил ее из-за стола в неизвестном направлении.
– Куда? – только и успела растерянно мяукнуть она.
– Подальше отсюда! – на ходу бросил Кобзев.
Пустые стеклянные лабиринты, похожие на ходы гигантской муравьиной фермы, вызывали легкое головокружение. Мелькали мотивационные постеры на стенах и яркие кресла-мешки; удивленно таращились на Лену лампы на козьих ножках. Опомнилась Фетисова лишь у небольшой офисной кухни.
– Пусти! – буркнула она, выдернув руку.
– Сядь! – парировал Никита и кивком указал на лаймовый диван. Дико модный и фантастически неудобный. – Томский действует на тебя, как глушитель на мобильник. Пока не отойдешь от него метров на десять, с тобой вообще бесполезно разговаривать.
– Ничего подобного… – Лена отвела взгляд и оказалась лицом к лицу с собственным отражением в серебристой кофемашине. И сразу в голове всплыла школьная кличка: Муха.
Единственный комплимент, которого Лена удостаивалась на каждой встрече выпускников: «Ты совсем не изменилась!» И тот можно было считать комплиментом с большой натяжкой – в школьном рейтинге красавиц Лена уверенно занимала последнее место. Маленькая курносая девочка в очках и в вечно вытянутых на коленках колготках. Разве что брекетов теперь не было. Да уж, если бы Томский и взял ее с собой на яхту, то исключительно в качестве балласта.
– Он продает наш проект в «Goomble», а ты ему в рот смотришь! – Никита сердито запустил руку в миску с солеными крендельками. – А я давно говорил: надо валить отсюда!
– А зачем им наша «Романтика»? У них свой отличный сервис…
– Вот именно! – Кобзев взглянул на нее как на неразумное дитя, и, подкинув кренделек, лихо поймал его ртом. – И они туда плюхнут полтора миллиона наших уникальных юзеров, поди плохо! И вся моя реклама, все месяцы работы – коту под хвост!
– Но мои алгоритмы подбора пары… Оценка совместимости… Ян же сам говорил, это прорыв…
– Ну вот, а теперь он срубит за это три с половиной миллиона долларов. – Кобзев презрительно фыркнул. – По крайней мере, ходят слухи, что сумма именно такая. Угадай, дадут нам понюхать проценты от сделки или нет?
– Да при чем тут проценты?! – Лена хотела эффектно вскочить, но софа засасывала, как зыбучие пески, и, для того чтобы встать, приходилось как следует поднатужиться. – Это же реально крутой алгоритм! Такого нигде больше нет, и Ян…
– Ян-Ян-Ян, – передразнил Никита. – Он даже имени твоего не знает, а ты про алгоритм.
– Может, поговорить с ним? – Лена с трудом выбралась из лаймовой ловушки. – Если мы запустим бета-версию, протестируем…
– …то он, конечно, сразу откажется от трех с половиной лямов и сделает тебе предложение, – услужливо продолжил Кобзев. – Послушай, брехня это все про «сокращений не будет». Разгонит нас, даже глазом не моргнет! Не сейчас, так через месяц. Говорю тебе: руки в ноги – и валим! И алгоритм свой припрячь, пока его не интегрировали. Нас с ним в любой соцсети примут с распростертыми объятиями.
– Нас? – моргнула Лена. – Но ты же контекстник…[1]