Ворота здесь не открывались, их нужно было снимать с проволочных креплений и относить в сторону. Садовые деревья неухоженные, во дворе поднималась трава, не кошенная с прошлого года. Вид у дома необжитый, печка давно уже не топилась, в комнатах наверняка царила сырость. Но проблема эта должна была решиться быстро. Родион заметил, что к дому тянется газовая труба.
Машину они загнали во двор, ворота закрыли, накрепко замотали их проволокой. Полевай не уставал посматривать на улицу, где в любой момент могли появиться вооруженные люди.
— Окна бронированные? — спросил Родион, кивком показав на дом.
Окна эти давно уже никто не мыл. Их покрывала многолетняя пыль. Вдруг Полевай воспринимал ее как защиту от пуль? Такой вот шутливый вопрос в нешуточной ситуации.
— Бронированные, — совершенно серьезно ответил тот.
— Тогда живем, — заявил Родион.
— Жить буду я, — сказал Полевай, пристально посмотрел на него, выдержал паузу и добавил: — С Лидой.
— Так я и не претендую, — проговорил Родион.
— А почему это ты не претендуешь? — послышалось вдруг сзади.
Родион повернул голову и увидел возмущенные, насмешливые глаза Лиды.
— Я тебе не нравлюсь? — осведомилась она.
Он не смутился, не отвел глаза и ответил:
— Нравишься.
— Тогда претендуй, — сказала Лида.
— С закатанной губой, — посоветовал парню Полевай.
— А это самой собой. Я люблю только тебя, Вадим. — Она обвила руками его шею, поцеловала в губы, при этом ой как соблазнительно выгнула спину.
Талия у нее тонкая даже на фоне отнюдь не самых широких бедер. Родион чуть не вспыхнул, представив ее без одежды.
— Мы обязательно этим займемся, — сказал Полевай. — Но не сейчас.
Он не искал ключ под ковриком или в умывальнике, вынул его из кармана, открыл дверь, велел Родиону занести чемоданы и саквояж.
В доме действительно было холодно и сыро, но старый и довольно-таки мощный котел запустился без всяких проблем.
— Желаете принять душ? — спросил Полевай, обняв Лиду за талию.
— Да ладно!
Она не могла поверить, что в доме есть душ, и правильно делала. Все удобства находились на улице. Внутри был только кран с водопроводной водой.
Комнатки крохотные, мебель старая, убогая, из развлечений только телевизор — японский, но безнадежно устаревший. Антенна, правда, сигнал принимала неплохо.
Впрочем, Родион находился здесь вовсе не для того, чтобы смотреть телевизор. За подступами к дому нужно было следить и за Полеваем присматривать, чтобы тот не ударил в спину.
— А душ я бы приняла, — сказала Лида.
— Ну так пойдем. Я тебя проведу, — совершенно серьезно заявил Полевай.
— Ты предлагаешь мне летний душ? — Девушка оторопела.
— Весенний, — уточнил он.
— А ты меня потом согреешь? — спросила Лида и прильнула к нему.
При этом она шутливо, но призывно глянула на Родиона. Дескать, я совсем не против, если ты заявишь свои претензии на меня, но замуж за тебя точно не пойду, потому что влюблена в Полевая как кошка. Только так можно было понять этот ее дразнящий взгляд.
— Да ты не замерзнешь, — сказал Полевай, вышел на веранду, сдвинул ногой половик, под которым скрывалась крышка люка, поднял ее.
Одной рукой он взял саквояж, другую подал Лиде.
— Ты не шутишь? — Она оторопело глянула на него.
— Родик, остаешься на шухере! — распорядился Полевай и двинулся вниз.
Лида пожала плечами и последовала за ним.
Родион не прочь был заглянуть в погреб. Он уже поставил ногу на лестницу, которая вела вниз, но оттуда высунулся Полевай и заявил:
— Я же сказал, остаешься на шухере!
Он закрыл за собой крышку, и Родион остался в доме один.
Шло время, а Полевай с Лидой не появлялись. Родион не удержался от любопытства, замешанного на здравом смысле. Вдруг они выбрались из погреба через другой выход, тупо кинули его?
Родион спустился в погреб, но Полевая с Лидой там не нашел. Только пустые стеклянные банки на верхних полках да картонные коробки на нижних. Еще деревянная бочка в углу с камнем на крышке.
На улице уже темнело. Свет в погреб поступал через маленькое окошко. Там же, под потолком, висела и лампочка.
Родион нашел выключатель, щелкнул им, зажег свет. Здесь должна была быть дверь или что-то в этом роде. Не мог же Полевай провалиться сквозь землю. Но ничего такого не было. Только стеллажи из досок, потемневших от времени.
Но за этими стеллажами что-то гудело, как будто там работал фен. Может, это Лида сушила волосы после душа? Но как она попала за стеллажи, вернее сказать, за стены, к которым они крепились?