Ирина вдруг почувствовала, что глаза ее наполнились слезами. Когда она узнала о смерти отца, все в ее душе словно оборвалось, и в то же время она не могла поверить, что его больше нет. Стало страшно от мысли, что она больше никогда не увидит его лица, улыбки, что он уже не обнимет ее. Ирина испугалась, что снова потеряла его, и теперь уже — навсегда. С этим было сложнее всего смириться. Одно дело — больше никогда не видеть человека, но при этом испытывать уверенность, что у него все в порядке. И совсем другое — понимать, что его жизнь оборвалась и вы больше не встретитесь, так как вас разделяют не сотни километров, а тонкая линия смерти, совсем незаметная, но четко определяющая границу, которую можно переступить лишь тогда, когда придет и твое время.
Ирина потянулась к зазвонившему мобильнику. Это была Таисия.
— Ты, твою мать, где? В квартире — ни тебя, ни деда. Куда вы, Линдерманы, пропали?
— Я в кафе, — ответила Ирина и съежилась, заметив, что темноволосый мужчина у стойки бара продолжает наблюдать за ней. — У дедушки встреча с друзьями.
— Дед на вечеринке с профессорами-очкариками? — засмеялась Таисия. — Вот черт! Этот старик удивляет меня с каждым годом все больше и больше. Ладно, говори адрес, сейчас я заеду за тобой. И деду позвоню, может, его и какую-нибудь его ассистентку нужно будет забрать с пирушки. В любом случае ночевать ты останешься у меня, чтобы Моисею вечер не испортить.
Смеясь, Ирина отложила телефон в сторону и бросила взгляд на настырного мужчину. Его внимание уже заняла другая особа. Ирина едва не рассмеялась. Десять минут назад она готова была ему нахамить, лишь бы он отвел от нее взгляд, теперь же, когда на его горизонте появилась другая женщина, она чуть ли не расстроилась. Высокая брюнетка целовала мужчину, собственнически притянув его к себе. Они еще некоторое время ворковали у стойки, а потом направились к выходу, и как раз в этот момент в дверях показалась Таисия. Ирина, уже давно расплатившаяся за вино, пошла ей навстречу и, проходя мимо мужчины и его спутницы, опустила голову, стараясь не встретиться с ним взглядом. Таисия, красивая и высокомерная, словно царица Савская, взяла Ирину за руку. Ирина с удивлением отметила, что за ними наблюдают посетители кафе — вернее, за Таисией.
— Ты — городская знаменитость? — тихо спросила она. — Хотя дорогие куртизанки всегда были известными личностями.
— Если индюк начнет посещать светские мероприятия, и его все будут узнавать! — Таисия тряхнула серебристыми волосами и рассмеялась. — Шевелись быстрее, — она потрясла ключами от машины. — Я жутко устала и хочу домой. За дедом ехать не придется. Он сказал, чтобы мы не беспокоились о нем и веселились.
Случайно или намеренно толкнув идущую впереди нее даму, спутницу мужчины, недавно досаждавшего своим вниманием Ирине, Тая прошла к двери и при этом бросила на девушку такой взгляд, от которого та просто остолбенела. Мужчина усмехнулся и погладил обиженную подругу по спине. Ирине стало стыдно, но это никак не отразилось на ее лице. Отвечать за поступки Таисии, тем более перед незнакомцами, она не собиралась.
Таисия завела машину, но не спешила трогаться с места. Она уставилась на Mercedes, стоящий рядом с ее Porsche.
— Хочу этого зверя, — сказала она. — В Москве таких только два. Мой будет третьим! — уверенно добавила она.
Ирина увидела, что к предмету желаний Таисии подходит светловолосый незнакомец из кафе.
— Лошадь, — хмыкнула Таисия, указав подбородком на девушку, с победоносным видом садившуюся в машину. — Такими тачками нужно владеть, а не писать от счастья на пассажирское сиденье! — И она резко рванула с места, нагло подрезав выезжавший с парковки Mercedes.
По дороге Таисия ни на минуту не замолкала. Она по минутам расписала весь прошедший день, рассказала о похоронах, о том, во сколько ей обошлась траурная шляпка и что Каманин все-таки заметил присутствие Ирины на кладбище.
— Скотина такая, — резюмировала она. — Представляешь, спросил у меня, где ты остановилась! Я его послала куда надо и сказала, что сегодняшний вечер ты проведешь со мной.
— Зачем же посылала, если все равно ответила на его вопрос? — улыбнулась Ирина.
— По привычке. Язык сам произносит это матерное выражение, стоит только нам встретиться. Но ты даже не можешь себе представить, как у меня поднимается настроение, когда я отправляю Каманина на двадцать первый палец!