- Чего?
- Заканчивай обсуждать стоимость контрацептивов, все равно такому тупице, как ты, ни одна не даст, - невозмутимо ответил Николай Александрович. - И ответь мне, когда началась первая мировая война.
Торуев, опешив от такой наглости со стороны учителя и даже проглотив оскорбление, на которое он решил нажаловаться после уроков, встал.
- В 1812, - уверенно ответил он, вспомнив Наполеона, и что они долбили его не первый год чуть ли не на всех уроках, кроме, разве что, точных наук.
- Неправильно, - учитель встал и прошел в сторону раковины, прихватив стоявшую на подоконнике лейку. Никто не понимал, с чего это вдруг учитель истории решил посреди урока полить свои растения. С него самого еще стекала вода, образовавшая возле его рабочего места приличную лужу. Он набрал в лейку воду и подошел к отвечавшему.
- Я это, - осторожно ответил качок. - Не буду поливать ваши цветочки.
- А мне и не надо.
Тут же все в шоке уставились на этих двоих. Выпускнику за шиворот потекла холодная вода, от чего тот вздрогнул и вскочил, а его из лейки поливал Николай Александрович.
Минуту он просто с вытаращенными глазами смотрел на учителя, держащего лейку на весу.
- Мужик! - воскликнул он, трогая свою промокшую рубашку. - Ты что творишь?! Я ж нажалуюсь!
- Я прям в штаны наложил от страха, - его же фразой невозмутимо ответил парень и обвел пренебрежительным взглядом очумевший класс. - Теперь я буду за каждую двойку или тройку за тест и неверный ответ поливать каждого водой из лейки. Ясно? И не вынуждайте меня брать воду из бачка унитаза.
- Мы жаловаться будем! - заорали они наперебой.
- Хоть ужалуйтесь. Сами виноваты, - спокойно ответил Николай, заполняя журнал.
Прошло два урока. “Просьба учителя истории и классного руководителя 11 “а” класса Олейникова Николая Александровича подняться в кабинет директора. Срочно!” - проинформировало школьное радио. Выпускники радостно и гордо переглянулись. Все-таки их услышали. Учитель усмехнулся и поднялся на третий этаж в кабинет директора.
Войдя без стука, он обнаружил, что директор, пухленький мужичок 45 лет, пытается почесать пятку.
- Вам помочь? - участливо спросил Николай Александрович.
Директор, увидев, что он не один в кабинете, сразу же быстренько прекратил попытки и сел, как подобает человеку на высокой должности.
- Вас что, стучаться не учили? - проворчал он. - Нынче молодые учителя наглее детей.
- Хорош выкать, - поморщился парень. - Мы тут одни. Здорова, пап.
- Не ерничай, - прошипел мужчина. - Во, ты мне объясни, негодяй, что ты устроил в 11 классе? И почему ты весь мокрый!
- Они первые начали, - пожал плечами он. - Я просто показал им, что со мной шутки плохи.
Александр Виссарионыч, так звали директора, мысленно обматерил себя за то, что дал выпускникам учителя всего на четыре года старше них.
- Ты зачем облил Торуева водой? - уже более спокойно спросил мужчина.
- Он устроил так, что на меня упало ведро воды.
Директор прыснул и поправил сползшие на кончик носа очки.
- Они же дети, - начал было он, но был грубо перебит.
- Они слишком борзые. Я научу их уважать старших.
- Только смотри, никого не покалечь, - устало вздохнул он.
Александр знал, что спорить с сыном бесполезно, а если уволить его, придется очень долго искать замену. К тому же, Николай имеет достаточно хорошее образование. Теперь главное - пережить натиск родителей, если дети вдруг решат пожаловаться.
========== Хам ==========
- Что за порядки?! Что это такое?! Я буду жаловаться в министерство образования! - вопила пухленькая женщина, наворачивая круги в директорском кабинете.
Александр Виссарионыч нервно переплетал пальцы и следил глазами за крикливой дамочкой.
- Анна Алексеевна, - робко улыбаясь, начал он, косясь в сторону двери, возле которой, скрестив руки на груди, стоял Василий Торуев - сын этой женщины. - Простите, просто у этого учителя свои методы воспитания. Строгие.
- Строгие?! - взъярилась мать, едва не вцепившись в лацканы пиджака директора, лысина которого покрылась капельками пота. - Что это за методы такие, при которых мой сын приходит весь мокрый?! На улице зима! А если бы он простыл?!
Александр вытер пот со лба и печальными овечьими глазами взглянул на Анну Алексеевну.
- Ну…Просто…Э… - директор не знал, как можно еще оправдаться перед родительницей, так как знал, что она абсолютно права.
- Что вы мямлите! - брезгливо поморщившись, выкрикнула она. - Позовите-ка сюда этого учителя. Обсудим с ним его методы.
- Х-хорошо, - ответил директор, нажав на кнопку вызова секретарши по телефону, - Елена Петровна, будьте добры, позовите ко мне Николая Александровича Олейникова. У него сейчас урок в сто третьем кабинете.
Здоровяк хмыкнул.
- Вызывали? - постучавшись, в кабинет зашел молодой человек лет двадцати-двадцати пяти и окинул сначала удивленным, а потом, узнав Торуева, насмешливым взглядом находящихся в кабинете людей.
Увидев учителя, Анна Алексеевна могла только открывать рот от удивления, словно рыба. Она пялилась на парня, силясь что-то сказать, но изо рта вырывались лишь бессвязные звуки.
- Это! Это! Этот! Вот это вот! Вот этот вот мальчишка и есть учитель?! - выдавила она, показав пальцем на историка. Парень хмыкнул.
- А вы, бабушка, что, за внука стоять пришли? - нагло спросил он, кивнув на Василия.
Женщина выпучила глаза и, опешив от такой наглости, с шумом плюхнулась на стул напротив директорского стола.
- Да как ты смеешь, хамло привокзальное! - рявкнула она, отойдя от шока и ткнув пальцем в грудь Николая. - А еще учитель! Да какой ты учитель, ребенок! Мозга столько же, сколько у этого! - она махнула рукой в сторону фыркнувшего качка. - Только он в учителя не лезет! Быдло!
- Дамочка, успокойтесь, я пошутил, - примирительно замахал руками историк. - Не истерите вы так. Небольшой холодный душ вашему засранцу отнюдь не повредил. Может, мозга прибавил? Эй, Васька, как звали Иосифа Сталина?
- Э-э…- промычал Торуев, замерев.
- Нет, - цокнул он, не обратив внимание на побагровевшее от злости лицо мамаши. - Не прибавил.
- Да я! Да я! - завопила она, вскакивая со стула и бегая по кабинету и размахивая руками. - Недолго тебе тут работать, паршивец! - рявкнула она, хватая сына за рукав куртки и утаскивая за собой прочь из кабинета, где давно уже стояло ощутимое напряжение.
Когда дверь захлопнулась, отец и сын шумно выдохнули. На лицо учителя наползла наглая усмешка, и он уселся на стул, где еще недавно грела зад мамаша качка, и нагло вытянул ноги на стол, чем вызвал недовольство Александра Виссарионыча.
- Не наглей, - прошипел он, скидывая его ноги, на что парень лишь хмыкнул.
На следующий урок истории Торуев пришел ужасно злым, а учитель, наоборот, ужасно веселым. Он сел за стол и стал листать журнал, изредка сдерживая смешки. А Васька кидал на него уничтожающие взгляды. Савинцева, да и все остальные ученики, с интересом наблюдали за этим зрелищем. Они уже давно уважали своего нового историка, и теперь никому и в голову не придет пакостить ему, разве что, Василию. Но Николай Александрович такого, что позволяют другие учителя, относясь к выпускникам снисходительно из-за их возраста, по отношению к себе не потерпит.
- Так-так-так, - весело произнес он, пробегая глазами по списку учеников. - Ну и кто нам расскажет про первую русскую революцию, м? Может ты, Василий? - с сарказмом спросил он, смотря на Торуева. Тот покосился на него и отвернулся.
- Ну не хочешь, хрен с тобой, - отмахнулся он, пальцем водя по строкам, - Моренко?
- Я неготова, - ответила Юлька, тайком прилепляя к низу парты жвачку. - Извините.