– Боже, Диана, заканчивай, – стону, умоляя остановить фантазию подруги.
– Тридцать пять черепно-мозговых травм! У него амнезия, и он постоянно забывает, что женат, поэтому встречает новую девушку и женится на ней. У него тридцать пять детей, о которых он не знает, и столько приводов в полицию, потому что он забывает, что уже совершал ограбление, и идёт на дело по новой.
Больше не могу сдерживаться и начинаю истерически смеяться, представляя человека, которого описывает Диана. Сгибаюсь пополам и не могу остановиться, смахивая слезинки. В секунду пронзает мыслью, что моё утреннее веселье не к добру. Обычно по понедельникам мой временный босс не улыбается, раздражаясь от улыбок окружающих. Или это касается только моей? Становлюсь серьёзной, надевая ботинки и пальто.
– Я ушла. До вечера, – машу подруге рукой.
Спускаюсь на лифте, прокручивая все предположения, которые вывалила на меня Диана. Я больше склоняюсь к тому, что тридцать пять – это возраст Космоса, что доказывается множеством факторов. Умён, рассудителен, спокоен, начитан, серьёзен – не мальчик за двадцать, который ищет в сети приключения, но и современный язык со множеством новых слов использует в речи. На восьмидесятилетнего дедулю не тянет. А вообще, Диана права: люди так ловко приспосабливаются, меняя маски и локации, что определить, кем является человек на самом деле, возможно лишь глядя в глаза. А мой Космос, вероятно, так и останется для меня маской, за которой скрыт тот, кого я никогда не увижу.
Глава 2
– Доброе утро, Илья Андреевич, – подскакиваю, как только босс появляется в приёмной. – Переговоры в девять. Представители «Агрострой» прибудут в количестве восьми человек. – Бегу за Вересовым, который не считает нужным остановиться для моего доклада. – Зал подготовлен, Рогову напомнила. Он заверил, что документация составлена и чтобы вы не волновались.
– Я, – резко останавливается, заставляя меня притормозить всеми частями тела, чтобы не протаранить широкую мужскую грудь, – Дарья… – щёлкает пальцами, в который раз вспоминая моё отчество.
– Анатольевна.
– Так вот, Дарья Анатольевна, я никогда не волнуюсь.
– Я такого не говорила. Лишь передала слова главного юриста, – стараюсь говорить спокойно, пока Вересов выкладывает документы из портфеля на столе.
Помятый вид босса просто кричит, что выходные прошли энергично. А это значит, новая неделя – новая девушка, которая будет звонить на рабочий номер и требовать к телефону «котика», который сделал её ночь незабываемой. Я будто его личный помощник по отшиванию навязчивых особ, с которыми он не желает контактировать. Точнее, Вересова интересует самый тесный контакт, но на одну ночь. Продолжения не бывает, по крайней мере, за те четыре месяца, что я работаю непосредственно с ним, всё обрывалось утром понедельника. Хотя мне рассказывали, что длительные отношения у него всё-таки были, но заканчивались через полгода-год, и босс возвращался к привычному образу жизни.
– Вы со мной?
– Ч-что? – словно выныриваю в реальность, отрезвляемая звуками голоса Вересова.
– Дарья… – вновь вспоминает моё отчество.
– Называйте меня просто Дарья, чтобы не насиловать свою память каждый раз, когда желаете обратиться ко мне, – вспыхиваю, бросаясь едким замечанием. Неужели нельзя было запомнить за четыре месяца?
– Дарья? – зовёт мягко, ласково.
– Да?
– Кофе! – рявкает так, что меня сметает в ту же секунду из кабинета босса.
Выскакиваю в приёмную, где кофемашина уже сделала всё за меня, а по помещению разносится аромат напитка. Возвращаюсь, молча преодолеваю пространство до стола босса и ставлю чашку с правой стороны.
– Снова полная, – недовольно фыркает, – и как я, по-вашему, пить должен? – указывает пальцем в сторону напитка.
С трудом сдерживаюсь, как учила Диана. Ответ крутится на языке, зудит в стремлении выскочить и изумить Вересова, но я сжимаю пальцы и мысленно считаю до десяти, уставившись в одну точку поверх головы мужчины.
– Ну же, Дарья, как? – ждёт ответа, развалившись в кресле.