Следующие несколько дней я убила на подготовку Бобра к садику: нужны были свежие медицинские справки, а еще пришлось купить уйму всего, прямо как приданое невесте. Витя тем временем впахивал на два фронта, и по своим гостиницам, и по моим.
Вопреки всем страхам, в садик Бобер вписался довольно органично. Ни слез, ни протестов. Вполне социальное существо, в любом коллективе чувствующее себя как рыба в воде. К счастью, группа была новой, только что набранной, и иерархия в ней еще не сложилась. Первые дни я забирала Бобра после обеда, но уже к концу недели рискнула оставить на полный день. А в субботу мы поехали на дачу, сдали его бабе Юде и ушли к Тимаевым.
— Рит, есть у меня одна мысль, — сказал Витя, когда на обратном пути мы остановились на «нашем» месте у озера. — Давай на недельку к твоим в Болгарию слетаем. С Бобром.
— Ой, — испугалась я. — Ну… хорошо бы, а работа?
— Надо уметь делегировать полномочия. Будем на связи. За неделю ничего не рухнет.
— А садик Бобриный?
— А что садик? Не школа же. Вернемся — пойдет снова. Будет крутой перец, приехавший из заграницы. Давай, Рит. Твои сколько его не видели? И я с ними познакомлюсь. И гостиницы проверим. А то ковидла опять в рост пошла, может, снова границы закроют. Сейчас достаточно сертификата о вакцинации. И рейс прямой до Бургаса есть.
— Ну ладно, — согласилась я, потому что очень хотелось поехать, да еще и всем вместе. — Прямо завтра и займемся.
У меня были сильные подозрения, что Витька все подготовил еще до нашего разговора. Потому что на все про все ему понадобилось минут десять, если не меньше. Я и глазом моргнуть не успела, а он не только купил билеты на завтра, но и зарегистрировал нас на рейс.
— Собираемся, — скомандовал он и пояснил для Бобра: — К бабушке в Болгарию. На самолете полетим.
— Уйя!!! — завопил тот и заскакал, как кузнечик.
Получилось суматошно, и я чуть не забыла предупредить воспитательницу, что мы уезжаем. И Катю. И Наташу, которая согласилась присмотреть за зверинцем. А еще выяснилось, что нет крема для загара. И сланцы порвались. И…и…
— Рита, уймись! — приказал Витя. — Главное — не забыть паспорт, банковскую карту и телефон. Ну и ребенка, конечно. Все остальное — мелочи. Там купим.
Мне такое было в новинку, но, надо сказать, подобный подход понравился намного больше, чем привычка Эрика распланировать все на полгода вперед и начать собираться за две недели.
Сначала я хотела сделать родителям сюрприз, но потом подумала, что это немного слишком, и позвонила из аэропорта Бургаса, пока Витя подписывал арендный договор на машину. Сказала, что еду — и не одна. Нет, не только с Бобром. Увидите.
Даже в урезанном варианте сюрприз вышел основательный. Родители еще не отошли от моего развода, а тут такое… Впрочем, Витьке удалось их обаять, и, как мне показалось, не в последнюю очередь тем, что Бобер не отходил от него ни на шаг. Вот правда, за родным папашей он никогда так хвостом не бегал. Хотя это создавало нам определенные сложности: уединиться получалось только ночью.
Гостиница наша находилась в городке Слынчев Бряг, или Солнечный Берег, в десяти минутах ходьбы от пляжа. Родители жили в квартире на первом этаже и Бобра забрали к себе, а мы устроились в номере на третьем. С видом на закат, которым любовались с балкона.
— Рит, это все как — серьезно? — улучив момент, спросила мама. — С Виктором?
— Ну… вполне, — уклончиво ответила я.
— Он очень приятный. Поженитесь?
— Возможно.
На самом деле больше эта тема ни разу не всплывала с тех пор, как я попросила притормозить. Вот вообще. Ни намека. Даже когда Витька переехал ко мне. Я начала немного нервничать. Он теперь что, ждет, когда я сама ему предложение сделаю? Или решил, что и так неплохо?
На пятый день нам удалось удрать на пляж без Бобра: мама забрала его с собой к приятельнице, которая разводила кроликов. Мы хотя бы смогли поплавать вместе, а не по очереди.
— Прямо вспомнили молодость, — сказал Витька, обнимая меня в воде.
— В смысле?
— Ну… как познакомились. Кажется, что это так давно было. То самое… на озере.
Волна плеснула в лицо — точно как тогда. А когда я отфыркалась, держась за его шею, увидела парашют, летящий на тросе за катером.
— Парасейл, — Витька проследил мой взгляд. — Хочешь?
— С ума сошел? — ужаснулась я.
— Слабо, Мохнолапая? — спросил он вкрадчиво, скользнув рукой под купальник.
— Мне не двенадцать лет, чтобы на слабо вестись.
— Ага, значит слабо.
— Ладно, черт с тобой, давай.