Вчера после разговора с Тамарой качалась весь вечер — от одной мысли к другой. Сначала благодарила ее за информацию в кристально ясной уверенности, что не нужно мне такое счастье. Потому что лучше трижды разведенный, чем вдовец. С мертвыми конкурировать невозможно, они во всех смыслах в небесах. Хоть наизнанку вывернись.
Потом тихой сапой подкрадывалась другая. О том, что вдовцы и вдовы все-таки бывают счастливы во втором браке, и не так уж редко. При условии, что оставили прошлое в прошлом и готовы жить дальше. Все-таки шесть или даже семь лет назад все случилось, приличный срок. Мало ли…
А потом между этими двумя вклинивалась третья. Такая… с шипами и зазубринами. Что, вообще-то, монопенисуально, что там мне нужно или не нужно. Если товарищ вот так тихонько слился в закат… о-о-о, как символично-то, в закат!.. Так вот, если он слился, значит, ему точно не нужно. И хоть ты тут обдумайся и вообще лопни головой.
В город утром ехала в полном раздрае и никак не могла сосредоточиться на предстоящей встрече. Решила, что буду молчать и глупо улыбаться. Пока этого хватит. Но с самого начала все пошло не так.
Когда снова распорядились отправить на удаленку не менее тридцати процентов сотрудников, я оставила в офисе только Светку и системщика Андрея. Все остальные вполне могли работать дома. Не успела войти в приемную, секретарша протянула листок:
— Маргарита Михайловна, подпишите, пожалуйста.
— Это что?
Ни услышать ответ, ни посмотреть не успела — из своего кабинета показался Эрик. Точнее, из бывшего своего, потому что фактически он в компании уже не работал, с поста исполнительного директора я уволила его сразу же после развода, только вот табличка на дверях пока осталась. Затащив в кабинет, Эрик начал занудно требовать, чтобы я привезла Бобра в город, потому что у него нет времени болтаться по дачам. Я завелась с пол-оборота, но тут за спиной открылась дверь. Обернулась на сказанное женским голосом «добрый день», и все внутри оборвалось. Не просто образное сравнение, а действительно ощущение, как будто внутренности сорвались со своих мест и провалились в задницу.
На секунду показалось, что обозналась. Померещилось. Не бывает таких совпадений.
Ну да, как же. Бывают.
Он замер, вытаращившись на меня и приоткрыв рот. Весь такой импозантный, солидный, в костюме с галстуком. Но определенно он. Виктор. Я даже фамилию вспомнила — Миронов. Тамара еще в самый первый день упоминала, что у них есть знакомый гостинщик. Но мало ли народу в этом бизнесе. И в голову бы не пришло, что все может так обернуться.
Твою же мать…
Вошедшая с ним женщина выглядела на редкость неприятно. Высокая, тощая, пучеглазая, с массивной челюстью. Дорогой деловой костюм абсолютно ей не шел, подчеркивая все недостатки фигуры. Когда она представила себя и Виктора, я опешила.
Миронова? Жена? Отчества разные, значит, не сестра. Тамара сказала, он вдовец, но что помешало бы вдовцу снова жениться?
Не успела я развить эту мысль, как следом прилетело о том, что нам предстоит работать вместе, всем троим. Вот тут-то меня и сорвало. И пункт устава о коллегиальном управлении вылетел из головы, но Елена немедленно ткнула носом. А следом влез Виктор: мол, все спокойно обсудим, когда они подпишут договор. Вышла, хлопнув дверью, и наткнулась на Светку с бумажкой, оказавшейся заявлением по собственному.
— Что, добилась своего? — вылетело из Марианской впадины подсознания.
И поняла по тому борщу, которым залило ее физиономию, что попала в десятку. Подписала в приказ без отработки, даже не подумав о том, кому она передаст дела, бросила ядовито: «совет да любовь» и выбежала в коридор. Очнулась уже на стоянке, судорожно сжимая в руке ключи от машины.
В таком состоянии куда-то ехать точно было нельзя. Уткнулась лбом в руль, пытаясь отдышаться и успокоиться, но ничего не получалось.
Эрик и Светка — да вообще насрать. Виктор и Елена? Ну, допустим, жена — это вряд ли. И не только потому, что страшная и лет на десять старше. Когда я спросила Тамару, не женат ли Виктор, она ответила, что хуже — вдовец. Был бы женат, так бы и сказала, с чего ей врать. Может по матери сестра. Или двоюродная. Или еще какая-нибудь родственница.
Впрочем, это уже были мелочи. По сравнению с тем, что теперь он мой компаньон.
Ну, Эгерс, сволочь, ну спасибо тебе!
Перед глазами снова заметались малиновые молнии.
Прошло, наверно, минут сорок, прежде чем я немного пришла в себя. Ехать домой не хотелось. На дачу — тем более. Позвонила Наташе, сказала, что буду не раньше вечера. И поняла, что умираю от голода. От психа на меня всегда нападал жор, причем хотелось чего-нибудь мерзкого. Какой-нибудь гигантский доширак. Или гамбургер. Зарулила в Макдональдс, взяла бигмак и колу. Впилась зубами так, что за ушами запищало. И тут в голову прибежала еще одна убийственная мысль.