— Картон умер, — сказал он беззвучно.
Стоя над ней, старик пристально глядел на нее. Затем он внезапно обернулся, подбежал к двери, запер ее и закрыл все ставни на окнах, так что в комнате воцарился полумрак. Он оттолкнул Сару от Юлиана, но она успела обвязать ему голову своим шелковым платком, который окрасился кровью. Гиз взял вазу с цветами, обмакнул свой носовой платок в воду и начал вытирать кровь на мраморном подножьи колонны, пока не осталось ни малейшего следа.
Тем же беззвучным голосом он заговорил:
— Вся его карьера, его жизнь… погибла… из-за вас…
Она старалась остановить его, поймать его руку, но он оттолкнул ее так, что она чуть не упала. Сквозь туман, окружавшей ее, она услыхала его беспощадные слова.
— Вот до чего вы довели его. Вот к чему привело ваше тщеславие, за которое поплатились оба, за которое поплатился Юлиан.
Он стоял над ней, подняв руку, словно для удара. Глаза его угрожающе смотрели на нее.
— Что вы можете сказать теперь?
Сара встала и взглянула на него, уничтоженная силой его обвинения. Он не спускал с нее глаз, гипнотизируя ее своей ненавистью.
— Должен ли Юлиан отвечать за это?
Сара прижала руки к сердцу.
— Я буду нести ответственность за все, ради моей любви, — сказала она.
Гиз нагнулся вперед, глядя ей в глаза, и произнес очень быстро.
— Время не терпит. Колин здесь. Я позову его. Мы можем увезти Юлиана. Никто не знает, что он вернулся, всем известно, что он уехал час тому назад. Никто не знает, кроме вас.
Наступила тишина. Пробили часы. Где-то вдали раздался звук проехавшей телеги.
— Я поняла, — сказала, наконец, Сара.
Гиз посмотрел на нее, затем спокойно отпер дверь и вышел из комнаты, оставив ее одну с Юлианом и Чарльзом.
А Чарльз был мертв. Когда то она любила его, когда-то, много лет назад, а теперь она погубила его «ради тщеславия». Ее возлюбленный убил Чарльза. Юлиан был убийцей. Нет, нет, это невозможно! Юлиан, целовавший землю, по которой ступала ее нога. Только вчера в еловой роще он упал перед ней на колени…
Гиз быстро и бесшумно вернулся в сопровождении пожилого человека.
Колин вздрогнул при виде Чарльза и в ужасе облизнул пересохшие губы.
— Между графиней Дезанж и господином Картоном произошла борьба, — тихо произнес Гиз, — он упал на пол и умер. Юлиан уехал час тому назад.
Обернувшись к Колину, он резко спросил:
— Вы поняли?
— Да, да, — неслышно пробормотал Колин, — Я понял.
Нерешительно взглянув на Сару, Колин спросил:
— Вы здесь? Вы слышали? Вы согласны?
Гиз прервал его, приказав:
— Скорей!
Они нагнулись над Юлианом и подняли его. Он застонал. Сара вскрикнула.
— Боже мой, — прошептал Колин. — Гиз!
Но Гиз не слушал его. Задыхаясь, он подошел к двери, толкнул ее ногой и они оба вынесли Юлиана на террасу, а оттуда в парк. Парк был пуст. Они исчезли за поворотом тенистой дорожки. Скрипнула калитка, зашумел мотор автомобиля и его шум замер в отдалении.
Сара вернулась в гостиную и подошла к колонне. Мрамор был безупречно чист, ни единого пятнышка крови ни на камне, ни на ковре.
Взгляд ее упал на Чарльза. Вздрогнув, Сара подбежала к звонку и рванула его с такой силой, что шелковый шнур остался у нее в руках. Кто-то постучал в дверь. Она была заперта. Тревожный стук повторился.
Сара рассмеялась. Игра началась.
Снаружи постучали в закрытые ставни. Терраса наполнилась людьми:
— Войдите! Войдите! — крикнула Сара и показала вошедшим на неподвижную фигуру, лежавшую на полу.
— Он умер, — сказала она беззвучно. — Я убила его!
Часть вторая
Глава 1
Мнение света разделилось. Лишь немногие были на стороне Сары, и эти немногие были большей частью ее друзья, не оставившие ее в беде, остальные осуждали Сару.
В обществе и в прессе поднялся невообразимый хаос сплетен и перессудов. Некоторые газеты старались оправдать ее и находили, что это был поступок женщины, защищавшейся от наглого насилия.
Колин присоединился к этому мнению и поддерживал его, словно находил в этом некоторое утешение.
— Да, да, я придерживаюсь этого мнения, — лихорадочно говорил он.
Колин сильно похудел, осунулся и находился в постоянной тревоге. Жизнь стала для него адом. Он не знал на что решиться и готов был сознаться в правде, но боялся больше за себя самого, чем за Юлиана. Он проклинал старого Гиза за его предательство, но знал, что не мог выдать тайны. Он сам помог унести Юлиана и даже способствовал старику увезти Юлиана на яхте одного из своих друзей. В обществе никто не знал о помолвке Сары и подозрения не могли пасть на Юлиана. Он был в безопасности.