— Я наверно напугала вас… мне очень жаль, — заметила, подойдя к ней, Сара.
— Я уже видела такое отчаяние, и от него можно помешаться, — ответила Кориана тихим голосом.
— Я не сойду с ума, — мягко ответила Сара.
Бесконечная усталость охватила ее, Сара пыталась заговорить с Корианой и взгляд ее упал на портрет, который Кориана держала в руке.
— Какое счастье, что у вас не отобрали фотографию, — сказала Сара.
Кориана рассмеялась:
— Хотела бы я знать, кому бы это удалось сделать. Я боролась бы и ни за что не отдала бы портрета.
Ее глаза сузились и потемнели.
— Ведь вы слышали, что я рассказывала. Я ранила Ческо, моего любовника. Я встретила его с другой женщиной и хотела убить его. Я бы снова поступила таким образом, какое бы наказание не грозило мне. Стоит ли любить, если не умеешь бороться за свою любовь. Я лучше убью Ческо, чем уступлю его другой! Он так болен, что не выйдет из больницы, пока меня не освободят. И уверяю вас, он ждет меня. Он клялся, что не я ранила его, когда записывали его показания для суда. За что вас судили? Я читала о вашем деле, но никак не могу понять всего. Любовная история, неправда ли? Он надоел вам или что-то в этом роде. Я бы никогда не могла поверить, что у такой женщины, как вы, был любовник. Вы не похожи на таких женщин.
Она взглянула на Сару и весело расхохоталась.
В камере становилось темно. Из коридоров были слышны шаги надзирателей. Начинался вечерний обход. Сара поднялась и привела в порядок спою койку, испытывая горькое чувство унижения и тоски.
Глава 4
Несмотря на свой не совсем безупречный образ жизни, Кориана была очень доброй и отзывчивой, а кроме того она обладала замечательным качеством — умела устраиваться, где бы она не находилась. Каким-то чудесным образом она привела камеру в образцовый порядок, хотя не имела для этого почти никаких средств. Затем она начала заботиться о Саре.
— Я никогда не имела детей и не люблю возиться с ними. Но за вами мне придется ухаживать, как за ребенком, — говорила она.
Кориана забрала у Сары деньги, при помощи которых она достала все необходимое, чего Сара не сумела сделать до сих пор. Кориана раздобыла мыло, горячую воду, чистые полотенца, белье.
На рождество Хэкки и Лукан навестили Сару. Она встретилась с ними в приемной, длинной, как коридор, комнате, разделенной железной решеткой на две половины. Заключенные стояли за решеткой, которая отделяла их от посетителей, и все время были под строгим надзором. Хэкки старалась не плакать, но ее лицо исказилось от огромного усилия подавить слезы.
— Лучше заплачьте, Хэкки, дорогая, — нежно сказала Сара.
Хэкки рассказала ей массу новостей. Она передала поклон от Франсуа, рассказала о собаке, а затем перешла к описанию времяпрепровождения леди Дианы и «молодого графа». Сара сначала не поняла, а потом сообразила, что Хэкки говорит о Роберте, которого последняя когда-то очень любила.
— Он развлекается, мисс Сара, но, несмотря на всю его надменность и самостоятельность, он несчастлив в душе. Он скучает по вас и стыдится, что обращался с вами таким образом.
Лукан передал сердечный привет от маркизы де Клэв. Саре показалось, что Лукан похудел и выглядел мрачным и недовольным.
— Вы выглядите лучше, чем я ожидал, — говорил он отрывисто. — Если вы себя плохо чувствуете, вас переведут в госпиталь. Я настою на этом. Может быть вы еще желаете что-нибудь? Теперь вам осталось еще всего несколько больше восьми месяцев.
Сара хотела спросить о Юлиане, но не решалась. Колин предупреждал ее, чтобы она ничего не говорила и не расспрашивала о Юлиане. Но вид Лукана необъяснимым образом напомнил ей о Юлиане. На смуглой руке знаменитого врача она увидела золотой браслет с часами, походивший на часы, которые носил Юлиан, Это мимолетное впечатление взволновало ее. Если бы это была рука Юлиана, которая протянулась к ней через решетку.
Пора было уходить. Хэкки перестала плакать.
— Через три месяца мы снова придем сюда, — сказала она.
Сара подождала, пока в отдалении замерли их шаги. Затем она вернулась к Кориане, которую Ческо не навестил, как она ожидала. Обе они просидели в глубоком молчании, пока не наступила темнота, и обе были так расстроены, что даже не могли говорить. За узким окном падал снег. Сара старалась овладеть собой.
— Кориана, — схватив ее за руку, простонала она.
— Да. Веселое рождество, неправда ли?