Девушка, все еще пылающая, ошеломленная, перевернулась на спину, хватая ртом воздух, но тут уже в ней взыграла гордость.
— Ничего я не испугалась.
— Тогда почему ты убежала?
Сейдж растерянно отвернулась. Он взял ее за подбородок и снова повернул к себе лицом.
— Ты вся задрожала, была уже на грани. Я ведь чувствовал! Почему ты остановилась?
— Все так неожиданно, — хрипло ответила она.
— А вы с Трейвисом разве никогда так любовью не занимались?
Мысль была равно отталкивающей и нелепой. Сейдж неистово замотала головой.
— Значит, он либо дурак, либо гомик, — пробормотал Харлан. — Почему же ты никогда не занималась любовью? Не с Трейвисом, так с кем-нибудь другим? Ведь наверняка многие домогались.
— Да, многие.
— Так в чем же дело?
— Не знаю, Харлан. Не приставай ко мне с этим!
Он обхватил ее лицо ладонями.
— Слушай меня. Я боролся с собой целых две недели, чтобы не позволить себе ничего лишнего. Это сплошное мучение. Почти все, что ты делаешь, что говоришь, каждый наклон твоей головы, каждая улыбка возбуждают меня до безумия. И по-моему, это дает мне право получить ответ на один-единственный простой вопрос.
Грудь Сейдж все еще вздымалась от волнения. И разговоры любовника о сексе ничуть не способствовали ее успокоению.
— Но вопрос-то не простой, Харлан, это очень сложный вопрос. Я и сама не знаю ответа на него.
— А я вот что думаю. Ты никогда ни с кем не занималась любовью, потому что боялась разочароваться сама и разочаровать партнера.
Сейдж удивленно открыла рот.
— С чего ты взял?
— Да стоит только послушать твои басни об успехах твоих братьев у женщин. Понятно, куда тебе с ними состязаться, пришлось бы стать настоящей шлюхой.
— Скажи еще, что я лицемерка!
— Это и впрямь гадко. Но так оно и есть. А посему ты решила, что секс не то поприще, на котором имеет смысл пытаться сравняться с братьями.
— Да мне бы такой бред в голову не пришел.
— Это уж точно! Все на уровне подсознания, но это так. А теперь слушай меня. — Руки его еще сильнее сдавили ей лицо. Харлан склонился над девушкой и продвинул колено между ее ног. Невероятно, но джинсовая ткань оказалась в одно и то же время и грубой, и мягкой! — Здесь никого, кроме нас с тобой, Сейдж. Я счет не веду. И тебе не надо мне ничего доказывать. Я и так знаю, что ты чертовски сексуальна. Я и так знаю, как сильно ты меня заводишь. И я знаю, что стоит тебе отпустить себя — ты тоже вспыхнешь. Но если не хочешь — не надо. Я тебя в любом случае осуждать не стану. Все зависит от тебя. Что будет, как будет… Чего ты хочешь?
— Я хочу… — она замялась, не в силах продолжить.
— Чего? Скажи, о чем ты думаешь. Хоть раз стань просто Сейдж, просто женщиной, не думай о том, кто и чего ждет от Сейдж Тайлер, дочери Бада и Лори, младшей сестры Чейза и Лаки.
Девушка несколько раз глубоко вздохнула и торопливо сказала:
— Хочу, чтобы ты меня касался.
— Где?
— Везде.
— Точнее?
— Сказать словами?
— Да, назови.
Она назвала. Глаза Харлана потемнели от вожделения.
— А еще? — прохрипел он.
— Когда целуешь меня…
— Да?
— Не пропускай ничего. Представь, что поцелуй — это последнее, что достается тебе в этой жизни.
— Звучит здорово, — тихо прошептал он. — Продолжай.
Чувственность пульсировала в жилах девушки, словно мощнейший наркотик. Обнаженные нервы сладко покалывало. Сейдж будто радостно парила в вышине, жила какой-то волшебной жизнью.
— Я хочу пройтись руками по всему твоему прекрасному телу. Хочу прижать тебя к себе так, чтобы дух захватило. Хочу, чтобы ты снова вошел в меня, Харлан!
Он тихо присвистнул.
— Для начинающей у тебя чертовски сексуальные речи, мисс Сейдж.
Первый же горячий поцелуй заставил девушку перейти от слов к делу. Запустив руки в джинсы мужчины, она нащупала крепкие ягодицы Харлана.
Издав низкий, гортанный звук, он откатился на бок, сорвал с себя штаны и ногой отшвырнул их прочь. Грудь его резко вздымалась с каждым вдохом, но следующий ход Бойд оставил за ней.
Глаза Сейдж жадно шарили по его телу. Она с любопытством тронула ногтем его сосок. Харлан судорожно втянул воздух и затаил дыхание, но по-прежнему не торопил ее.
Девушка опустила голову ему на грудь и взяла сосок ртом, потрогала языком самый кончик. Харлан выдохнул ее имя и погрузил пальцы ей в волосы. Сейдж, подчинясь порыву, принялась воплощать наяву все тайные фантазии последних недель. Губы ее плясали по его груди, бесконечно и горячо целуя; игриво покусывая и легонько полизывая Харлана, рот ее, казалось, жил сам по себе.