— Я даже реагировать не буду на эту провокацию. Ты его недооцениваешь, — с безразличием помотала головой брюнетка.
— «Тёмные» слишком ничтожны.
— Поэтому вы дрожите от страха, стоит нам просто напомнить о себе?
«Светлая» замялась. Несколько секунд обдумывала ответ, прикусывая свои розовые губы.
— Можешь не придумывать оправданий своему страху. Это же нормально, бояться монстров и убийц. Только вот зря ты говоришь, что мы ничтожны. Меня ты до сих пор победить не можешь.
— Сложно изгнать зло из человека. Человечеству повезло, что есть «светлые», которые не подвержены…
Смех тёмноволосой не позволил закончить фразу.
— Кажется, Аврора тоже была чистокровной «светлой». Но она как-то видимо заразилась от Брайена его «тёмным превосходством».
— Это ненадолго. Скоро её вылечат.
— А она не больна. Девушка всего лишь пошла против ваших идиотских идеологий, которые строили какой-то там идеал.
— Хватит принижать систему «светлых».
— Ой, да как я посмела. Мне так стыдно, — с сарказмом говорила «тёмная», театрально хлопая своими ресницами. — Даже несмотря на всё твоё «превосходство», Аврора никогда не выберет тебя. Она выберет Брайена, свою вкуснопахнущую бессонницу.
— Мерзопакостная лгунья! Она уже выбрала меня!
Стулья двух соперниц падают, обе девушки подлетают к границе, которая держала их на своих половинах. Дыша друг другу в лицо, они продолжали бороться с собственными страхами переступить черту, покинуть привычную им среду и выйти уже на прямой поединок, который мог бы поставить жирную точку.
— Давай же, «светлая», окунись в мою тьму и докажи, что ты сильная и достойная девушка, — хитрость сверкнула в чёрных, как уголь, глазах, и идеально накрашенные губы слегка растянулись в загадочной улыбке.
— А ты перестань использовать козыри.
— Брайен не козырь. Он её шанс не захлебнуться в идеальности.
Тонкие пальцы с безупречным маникюром пробрались сквозь тьму и обхватили бледные сияющее на свету щеки. «Тёмная» кричала из-за адской боли, которая пронзала её кожу при соприкосновении с выдуманным идеалом, но продолжала тянуть лицо блондинки в свою тьму.
— Нам никогда не ужиться вместе, — шептала «светлая», всё больше приближаясь к мраку, который мог задушить её. — Ты всё равно проиграешь.
Рука брюнетки слабеет и отпускает довольно улыбающееся лицо.
— Если бы не эти «лекарства», мы бы обе проиграли. Победа бы заключалась в нашем совместном существовании. Когда вы, «светлые», поймёте, что ваших грёбанных идеалов нет?
Я не отрывно смотерла на то, как сама же разговариваю со своим отражением. Я меняла манеру поведения за считанные секунды: можно было чётко увидеть, что спор идёт между двумя разными людьми.
— Где же «серая» личность? — спросила женщина, не переставая наблюдать за бесспорно сумасшедшей мной.
Любой, кто увидел бы меня такой, сказал бы, что я сошла с ума.
— Она приходит под конец, — поторопился ответить мужчина. — У неё хоть и короткое, но очень яркое и даже агрессивное проявление. Именно в секунды, когда она появляется, мы вводим препарат, стирающий память. Таким образом она забывает «тёмного». Не знаю, как ему удалось, но он создал внутри неё первую в историю «серую» личность. Стерев создателя, мы сотрём и продукт. Нам повезло, что личность только зародилась и не успела подкрепиться чем-то ещё.
— Уникальный случай, — настрой женщины резко переменился, но она продолжала строить строгие гримасы, с высока поглядывая на «больную». — Совмещение двух противоположностей всё равно недопустимо. Делайте свою работу, а документы о её смерти пусть потихоньку готовятся на всякий случай.
— О её смерти? — тело резко оборачивается и показывает мне мою маму. — О чём вы говорите?
Она быстро подошла ко всем, а затем обратила внимание на агрессивно разговаривающую с самой собой меня. Её глаза налились паникой, а рот приоткрылся от шока. Мама явно не ожидала увидеть меня в таком запущенном виде.
Именно в этот момент я вновь вскрикнула, чем заставила всех подпрыгнуть и насторожиться. Но, чёрт возьми, никто не мог меня спасти!
— Роза, ты не должна здесь находиться, — с двух сторон от неё появились мужчины, скрытые за белыми масками. Они грубо схватили мою маму за плечи.
— Вы обещали её спасти! Но вы её убиваете! Оставьте мою дочь в покое! — кричала она, срываясь в мою сторону. Среди небрежных взглядов, молчаливых лиц она одна искренне переживала за меня, хотела спасти.
Но кажется, что её саму надо спасти.
— Тебе пора принимать витамины, Роза.
Её рот накрыли огромной ладонью и силком потащили прочь из палаты.
— Иногда даже безупречные «светлые» всё-таки доставляют хлопот, — ляпнул мужчина, когда мычания мамы растворились за дверью.
Даже в чужом теле я чувствовала, как сердце своим бешеным ритмом разгоняет тревогу. Я не могу помочь маме, себе. А все врачи смотрят на нас, как на отбросов.
Мошки, пачкающие их белое полотно.
— Готовьте препарат, — строго произнёс мужчина, закатывая свои рукава.
— Хватит с меня, я отказываюсь издеваться над ней вместе с вами! — из толпы появляется знакомая женщина, вытирая слёзы со своего лица.
— Бэйли, закрой свой рот и готовься воткнуть в неё этот чёртов шприц!
— Нет!
Я признала в ней, медсестру, которая была со мной в последний день нахождения в этом убогом месте. Бэйли прятала шприц за спиной и с жалостью и страхом смотрела на злобно пожирающую отражение меня.
В один миг я вскакиваю и набрасываюсь на зеркало, роняя его на белую плитку. Несколько секунд все в полном замешательстве смотрят на то, как мои колени упираются в зеркало, а кулаки продолжают наносить удары по отражающемуся лицу, разбивая всё на мелкие кусочки. Я кричала и просила кого-то заткнуться, нанося телу ещё большие увечья. Кровь стекала по костяшкам и осколкам, брызгала на белую сорочку и слипшиеся из-за слёз и слюней волос.
Я била саму себя в зеркале, не жалея сил. Боролась, оставляя кровь на отраженном лице. И я не могла остановиться.
Крики, смешанные с воплями, заполняли комнату, и даже звон разлетающихся осколков растворялся в звуках страха, ненависти.
Тело женщины ловко выхватило шприц у Бэйли и вонзило иглу в заднюю сторону шеи. Казалось, что теперь я не простой наблюдать: я сама впустила в собственное тело этот препарат.
Пару секунд измученные глаза смотрели на меня с нескрываемой мольбой. Напряжение на лице спадало, тело начинало мякнуть.
Я чувствовала себя убийцей. Я словно стояла перед человеком, который погиб из-за меня. Руки, дрожа, выкинули шприц прочь, а ноги отскочили от падающей в груду осколков меня.
— Аврора, спаси.
Слышала этот шёпот, но пятилась всё дальше.
— Аврора, спаси.
Моё бледное лицо переставало подавать признаки жизни, но я продолжала слышать этот настойчивый шёпот.
Набираюсь смелости и подхожу вновь к погибающему телу. Вина накрывает меня с головой, душит и давит. Почему только сейчас я стала контролировать это тело?! Почему я раньше не могла помочь себе?! Почему я так ничтожна, что могу только убивать саму себя?!
Окровавленные пальцы обхватили мою лодыжку и еле ощутимо сдавили.
— Спаси меня от них, пожалуйста. Спаси нас.
Открываю глаза и, не обращая внимание на уже привычный утренний пот после кошмара, оглядываю комнату и тянусь за первой попавшейся тетрадкой.
— Необходимо сделать запись, — шепчу себе, со всей силы сжимая ручку.
«Светлая»
«Тёмная»
«Серая»
«Промежуточная стадия»
«Препараты»
«Три личности»
«Совместное существование»
«Тёмный»
«Б…»
«Жив»
Глава 5
Within Temptation — «All I Need»
Не отвергай меня,
Ведь всё, что мне нужно, — это
Чтобы ты спас моё сердце,
Дал мне то, во что я поверю.
Мама целый день бегала в суете, созванивалась с кем-то, решала за меня судьбу завтрашнего торжества. Я же оставалась сама с собой, отстранённая от всех дел и погруженная в собственные мысли. Любое моё вмешательство пресекалось мамой.