Она начинает его бесить. Но он не должен ей это показывать. Локи сцепляет пальцы в замок и откидывается на кожаном кресле. Он вещает максимально доверительно:
— Если ты так и будешь молчать, далеко мы не уйдем.
Сигюн на кушетке напротив глубоко вздыхает. Ее глаза находят его — сосредоточенные, не выпускающие из поля зрения каждое ее движение — и тут же быстро прячутся за длинными ресницами. Локи усмехается: редкий смертный может выдержать его прямой взгляд.
— Мои родители уже обо всем вам рассказали, разве нет? — пожимает она плечами.
— Мне не интересно, что сказали твои родители. Я хочу услышать все лично от тебя, — чарующе улыбается он.
Сигюн медлит секунду. И, о! этой секунды Локи хватает, чтобы понять: лед потихоньку сдвигается. Однако…
— Я тоже уже вам все сказала. Я здорова.
— Тогда почему ты одета как дама из девятнадцатого века? — лукаво вздергивает брови Локи.
Платье в пол с длинными рукавами и воротником, перчатки и лежащая рядом на сиденье шляпа никак не соответствуют современной моде. Хотя и делают девчонку похожей на дорогую куклу. Даже некоторые фрейлины царицы Асгарда позавидовали бы.
— Я видел твои фотографии до инцидента. Ты вполне благосклонно относилась к мини.
— Вы предпочитаете, чтобы я приходила к вам на прием в мини? — скептически интересуется Сигюн.
Локи тянет губы в широкой ухмылке. Это на самом деле весьма заманчиво. На первый взгляд в смертной нет ничего необычного, но чисто с эстетической точки зрения Локи может назвать Сигюн красивой. В ней смешиваются канадские корни отца и скандинавские матери. Последние вызывает легкую ностальгию. Именно этот народ теснее всего сблизился с асами, веровал в них и почитал как богов. Слагал песни и мифы. В большинстве своем, правда, созданные в наркоманском бреду.
— Мне принять это за домогательство?
— Если ты думаешь, что это поможет тебе избавиться от наших встреч, то ты ошибаешься, милая, — хмыкает он.
И Сигюн тут же хмурится. Между бровями залегает вопрос. «Милая»?!
Локи внутренне торжествует. Он занял ее внимание. Процесс игры запущен.
— Я, — он показывает руками на себя, — хочу помочь тебе, — и переводит на нее.
Она улыбается, выдыхая пренебрежительно-насмешливое «хах».
— Вы хотите лишь срубить денег с моих родителей.
Ее острый язычок заставляет Локи оскалиться.
— Разве я похож на того, кому нужны деньги, мисс Вейл?
— Вы похожи на того, кто любит деньги, мистер Локсиас.
— И что же заставило тебя так подумать? — притворно изумляется он.
Она нарочно медленно окидывает его взглядом: идеально сидящий костюм, дорогие часы и туфли.
— Вы себя в зеркале видели?
— Сочту это за комплимент, — хмыкает Локи. — Но, если позволишь, мне бы хотелось вернуться к началу нашего разговора. Я здесь только ради тебя. Не для твоих родителей, — намеренно подчеркивает он. — Давай по порядку. Твоя боязнь света и попытка спрятаться от него, — очерчивает Локи жестом ее закутанную в ткань фигуру.
— Я не…
Он резко останавливает Сигюн взмахом руки.
— Не пытайся лгать мне, милая, — елейно произносит Локи. — Просто поверь мне на слово: я чую ложь за версту.
А врет Сигюн совершенно бесхитростно и почти по-детски наивно, абсолютно ненатурально. Лишь по одному ее поведению поставить диагноз «Параноидный синдром» не составляет труда. Какое там «недостаток внимания»… Локи фыркает. Порой у некоторых смертных просто чересчур завышенная эгоцентричность.
Недоверчивость, доходящая до абсурда. Повышенная подозрительность. Скрытность
Сигюн упорно пытается увести Локи от правды. Сеанс за сеансом слова из нее приходится выдергивать точно щипцами. Все попытки разговорить оказываются почти тщетными. Даже для него. И Локи просто не может не принять такой вызов!
Бред. Псевдогаллюцинации. Навязчивые идеи преследования.
Довольно сложно уверенно сказать о наличии первых, но вот третье… Сигюн умело скрывается, но для Локи ее «странности» на лицо. Она всегда вылетает из авто пулей, стараясь минимизировать пребывание под лучами солнца, никогда не садится на сторону дивана, освещенную закатом, методично отсчитывает время на наручных часах и бросает нервные взгляды на полоску света из окна. Точно боится, что та преодолеет все законы физики, подползет и укусит за ногу. Локи так и подмывает воплотить эти мнимые страхи «в реальность» иллюзией. Хватило бы пару движений пальцами. Но что-то внутри настойчиво шепчет: «Нет». Пока нет. Смотри, Локи, подмечай, жди. Намечается что-то грандиозное.
Сигюн каждый раз с облегчением выдыхает, едва земное светило заходит за горизонт. Ночь. Вечерние часы. Только в это время девчонка чувствует себя защищенной.
Все внутри Локи буквально перекатывается, трещит по швам, воет от нетерпения. Что она так отчаянно хочет скрыть?.. Локи обожает загадки, и решить очередную становится жизненной необходимостью. Он сам не замечает, как слово за слово, колкость за ответную колкость становится одержимым. Все остальные клиенты разом становятся на второй план. Локи концентрирует весь свой мир на одной маленькой душевнобольной девочке, что улыбается в его кабинете и превращается в загнанного зверька за порогом.
Чрезмерные обиды на близких. Ну что ж. В ее случае есть за что.
В какой-то момент Локи ловит себя на мысли, что от вида поджатых губ и упирающегося взгляда в пол во время встреч с мистером и миссис Вейл становится тошно. А кончики пальцев упорно подрагивают, страстно желая схватить кинжал.
— Я хочу перевести наши встречи в более непринужденную атмосферу, — говорит он однажды, когда Сигюн уже собирается уйти.
К этому моменту все попытки вытянуть из нее причину странного поведения упираются в события двухлетней давности. Ночь, транспортная авария. Возможно, свет фар или вспышка после взрыва нефтяной платформы, из-за которой и случился затор на трассе, отложились в памяти и теперь включают рычажок паники каждый раз, когда возникает намек на солнечный свет (почему не искусственный?..). Долгое нахождение в состоянии стресса и недостаток витамина D, в свою очередь, могли спровоцировать возникновение галлюцинаций (Локи все еще не уверен вообще в их наличии). Это самое логичное объяснение ее проблемы.
— Что вы имеете в виду?
На ее лице заинтересованное удивление: у них и так сложились довольно фамильярные отношения.
Локи таинственно улыбается.
— Узнаешь через три дня.
Через три дня, в день следующего сеанса, Локи заезжает за ней на своем личном авто. На Сигюн белое платье (как всегда в пол), перчатки в тон, черная шляпа с широкими полями и, нидхегг раздери, в ее руках летний зонт. Она серьезно?! Совершенно не удивительно, что их компания из клиентки и психиатра собирает в парке излишнее внимание.
— Прогулка по парку? — скептически спрашивает Сигюн и морщится, прячась в его тени. — Это вообще вписывается хоть в одну методику психотерапии?
Быть честным, он вообще без понятия. Просто действует в силу своей интуиции.
— Сомневаешься в моей компетенции? — очаровательно улыбается Локи.
Сигюн наклоняет зонт, отбрасывает еще более густую тень на лицо — единственную открытую часть тела — и с сомнением осматривает предложенный локоть. Вся эта затея ей определенно не нравится, но она все же принимает его руку.
— Вообще-то, да. Это все еще похоже на домогательство.
— Хорошо, — весело хмыкает Локи. — В таком случае как насчет рассказать мне о своих родителях? — он решает зайти издалека.
Сигюн хмурится.
— У нас с ними самые обычные отношения, — пожимает она плечами.
— О, неужели?
Раз Сигюн отказывается говорить сама, Локи выстраивает собственные предположения. Маленькая принцесса, от которой вечно занятые взрослые откупались дорогими игрушками, нянечка вместо родителей и щенок вместо лучшего друга.