И пусть. Радхаур приехал в этот странный край не для этого, у него за плечами драгоценная реликвия и он обязан выбраться отсюда. Обязан.
Они шли по анфиладе пустых гулких залов, свет в которые проникал через высокие окна, пока не попали в большой светлый зал, в центре которого стоял стол с золотой посудой, хрустальными графинами, полными вина, и блюдами, со всевозможной снедью. В торце стола высился пустой сейчас трон. С двух сторон было поставлено по креслу. И ни одной живой души вокруг. Кроме дракончика, конечно.
— Черт, — пробормотал Ламорак, — от вида этих яств аппетит прорезался. Но не удобно как-то без хозяина.
— Трон стоит обыкновенный, — заметил Радхаур. — Значит не так и велик повелитель драконов, как говорится в легендах. И голов, у него скорее всего, не три…
— Что ж, так и будем стоять? — сглотнул слюну сегонтиумец. — Пойдем, что ли, у окна подождем.
— Прошу к столу, благородные рыцари, король Ламорак и сэр Радхаур, — раздался от двери в дальнем конце зала громкий женский голос. — Вы — первые рыцари за последние лет сто, кто удостоился чести переступить порог этого дворца.
Друзья резко обернулись на голос.
— Дапра! — воскликнули они разом.
Девушку было почти не узнать — дорогое изысканное платье, украшенное бриллиантами, тщательно уложенные волосы, увенчанные диадемой, живо напомнившей друзьям ту, что охраняло подземное чудовище в лабиринтах под Большим Холмом. Вчерашняя испуганная беглянка предстала пред ним, блистая красотой и величием.
— Повелительница драконовой страны, — улыбнулась она, проходя к своему трону. — Ламорак, садись справа от меня. А ты — Радхаур, сюда.
Друзья словно превратились в деревянные столбы, от удивления не в силах двинуться с места.
— Я долго буду вас упрашивать? — деланно капризно возмутилась королева драконов. — Радхаур, снимайте свой мешок и садитесь. Вы же голодны, с рассвета на ногах.
— Дапра, как все это понимать? — спросил Ламорак, преодолев оцепенение, и пройдя к предложенному стулу.
— Налейте мне вина, — сказала королева, улыбнувшись ему. — Вы невежливо обращаетесь ко мне, но я разрешаю вам это за мое чудесное спасение.
Радхауру стало чуть неловко — сама повелительница драконов кормила его вчера щучьей похлебкой.
— Но ведь говорили, что повелитель драконов — старый мужчина с тремя головами, из которых правая — змеиная, а левая…
Дапра рассмеялась.
— До чего лжива людская молва. Мой отец был красив и статен. Хотя возможно, для кого-то он и мог принять такой облик, чтобы напугать…
— И ты можешь? — неожиданно для себя спросил Радхаур.
Она ласково улыбнулась.
— Я — нет. Моя мать была обычной женщиной, дочерью лесника, — заметив скептическую улыбку Радхаура, она добавила:
— Это правда. Только я свою мать ни разу не видела, она умерла при родах. Меня выкормил отец драконьим молоком.
— Дапра… — Ламорак хотел что-то спросить, но смутился. — Вас так называть, ваше величество?
— Ламорак — ты сам король. Зови меня просто Дапра, это моя настоящее имя, так нарек меня отец.
— А… где он сейчас?
Она уставилась в золотой бокал, полный прозрачного вина.
— Он погиб четыре года назад, — ответила девушка. — Только не спрашивайте меня — как.
— Мы не о чем и не спрашиваем, — встрял Радхаур. — Ты здесь хозяйка, мы — лишь скромные гости.
— Давайте выпьем за вас, — предложила Дапра. — Никто еще из рыцарей, кроме сэра Аселена, но это было так давно, не был здесь. И это очень огорчало моего отца.
— Почему же тогда он жил уединенно? — не сдержался Ламорак. — У тебя во дворце что, совсем нет людей? Но ведь скучно же… поговорить не с кем!
— Почему скучно? — удивилась Дапра. — Я говорю с драконами на их языке, вхожу в лес и говорю с деревьями — они тоже имеют душу… Лес полон обитателей, их не меньше, чем в ваших городах.
— Так почему тогда вы ждали рыцаря?
Она пригубила вино, поставила кубок на стол и медленно стала говорить:
— Драконы, не смотря на свою силу, — мягкие и добрые существа, их легко обмануть, их легко погубить хитростью, их легко приручить и послать на погибель, ради низменных целей. Только в этой стране они живут в безопасности, но они не могут жить здесь всегда, к сожалению. Но здесь они выращивают детенышей. И я должна заботится о них…
Она помолчала, друзья не торопили.
— Три качества недопустимы в рыцаре: трусость, жадность, подлость. Там, на развилке, очень мало кто отваживается ехать по темной тропе со скелетами на деревьях. Большинство сворачивают на светлую… Их кости и украшают темную тропу. Но из тех же, кто свернул на темную, никто не удержался, чтобы не набрать в реке алмазов. А если проезжал мимо, то покупался на другие ловушки…
— Скажи, Дапра, — спросил Радхаур, — а эти сегодняшние разбойники, это…
— Вы показали свое благородство, не бросив раненого драконового детеныша в дремучем лесу. Когда вам самим было почти ничего есть и пить, вы делились с ним. Но… чтобы пригласить вас сюда, я должна была убедиться в вас лично. Вдруг вы надругались бы над беззащитной дочерью лесника…
— Да как ты… — начал было Ламорак, но Радхаур жестом остановил друга.
— А почему тебе так нужно было пригласить нас сюда? — спросил граф.
— Потому… — начала было Дапра, но передумала. — Я ничего не буду объяснять. — Она посмотрела на сегонтиумца и серьезно-торжественно сказала:
— Ламорак, я хочу чтобы ты взял меня в жены и правил драконовой страной.
— Я люблю ее, Уррий, — сказал Ламорак другу. — Я действительно люблю ее.
Они стояли на огромном балконе, опершись оперила, любуясь предзакатным небом. Повелительница драконов просила подождать ее здесь, чтобы отправиться на прогулку — она хотела показать свои владения, в том числе волшебное болото, где дожидались в теплом торфе своего часа тысячи драконьих яиц над которыми реяли будущие матери.
— Ты хочешь согласиться и остаться здесь? — спросил Радхаур, стараясь чтобы голос звучал как можно равнодушнее. Для себя он уже решил, что одобрит любое решение друга.
— Нет, — задумчиво ответил Ламорак. — Я должен вернуться домой. Но я возьму ее с собой.
— Я не могу бросить свою страну, драконы погибнут без повелителя, — раздался взволнованный голос Дапры.
Ламорак резко повернулся.
— Ты подслушивала?
— Нет, я только подошла и слышала лишь последнюю фразу. Я не могу последовать за тобой, Ламорак. Я прошу тебя остаться здесь. Я полюбила тебя.
Оба рыцари знали, что это правда.
Ламорак закрыл ладонями лицо, через мгновения провел ими вниз, словно омывался, и посмотрел на повелительницу драконьей страны.
— Если скажу, что не могу остаться здесь, — хрипло спросил король Сегонтиума, — ты отпустишь нас?
— Конечно, — чуть дрогнувшим голосом сказала девушка. — Вы гости, а не пленники. Вы можете отправляться домой хоть сейчас…
— Ты поверишь, что я вернусь через полгода, Дапра? — пылко воскликнул Ламорак. — Потом я изредка буду уезжать. Я — король, я не могу навсегда бросить свое хоть небольшое, не королевство. У меня больше нет братьев… Но я буду хранить верность тебе.
— Завтра я провожу вас до часовни сэра Аселена, — счастливо произнесла Дапра. — Но сегодня мы еще погуляем.
Она щелкнула пальцами и откуда-то сверху на балкон спустились три дракона, размером чуть больше лошади. На них красовались удобные седла.
— Я покажу вам такое, что вы не сможете забыть, — пообещала королева волшебного края, усаживаясь на белого-белого дракона.
Глава седьмая. КРАСНЫЙ ДРАКОН
« Как хорошо, что некого винить,
Как хорошо, что ты никем не связан,
Как хорошо, что до смерти любить
Тебя никто на свете не обязан.»
Когда все получается, пусть даже в задаче, решение которой абсолютно никому не нужно, не замечаешь — ночь ли, день на дворе; время утекает, как вода в реке. Конечно, Иглангер бы, например, шутя справился с этой задачкой, да еще посмеялся бы над младшим братом, кончай, мол, ерундой заниматься…