— Тоже мне интеллектуальная элита магического мира, не может даже вести разговор, чтобы не вызывать постоянного раздражения, и не связывать слабых девушек.
Маг странно на меня взглянул и чуть приблизился, я тут же отклонилась назад.
— Давия, чем забита ваша прекрасная, белокурая головка? — Проговорил он тихо. — Я не стал бы вас связывать, если бы вы вели себя спокойно.
— Кажется, нападаете на меня все утро вы. Мне ваши поцелуи и оскорбления уже мозоли в мозгу натерли. — Проговорила я обиженно.
Край его губы дернулся. — Значит, мои поцелуи вам не нравятся?
— Совершенно. — Произнесла я гордо.
— А мне не нравятся ваши глупые увертки и постоянные выдумки. И неприкрытая ложь. — Он наклонился еще ниже, и я, попытавшись отстраниться, еще дальше повалилась спиной на диван. Тут же попыталась встать, но маг мне не позволил, склонившись надо мной. Я прямо взглянула в его голубые глаза и почувствовала знакомое волнение.
— Давия, может, вы еще надеетесь избежать этого брака и что-нибудь придумать. Так вот, не нужно напрасно тратить силы, или это плохо закончится для нас обоих. Если пары, по каким-то причинам надолго расстаются, они становятся мало похожи на живых людей, если один из пары умирает — умирает и второй. Как правило. Этот магический закон предназначенной пары придумали не мы, и нам его не преодолевать. Магия защищает сама себя, потому что при сильной эмоциональной привязанности и любви она возрастает, а значит и может делать все, что делают живые существа — размножаться дальше в другие миры.
Я покраснела, никакого такта, ученый тоже мне.
— Так что будет проще, если вы перестанете сопротивляться и отрицать очевидное. Тогда мы сможем спокойно поработать.
Я рассмеялась, раздраженно сверкнув на него глазами.
— Удивительно, как только госпожа Меральдерра не сделала твоей предназначенной парой какой-нибудь старый книжный том? Ты из тех, кто должен заключать браки с работой. — Я хмыкнула. — Не знаю, как там себя защищает магия, но я за тебя не выйду.
Не знаю, что на это хотел ответить маг, и, судя по его напряженному лицу и хорошо, что не знаю, потому что ответить он не успел, мне на плечо села юркая полупрозрачная птичка. Письмо.
Глава 4.1 Я против этих встреч
— Скорее, скорее, развяжите меня. — Разволновалась я. — Это же, наверное, Фрэнли написал, я знаю, он каких наколдовывает птичек. Это его. — Он нетерпения я прикусила губу и даже умоляюще взглянула на мага, пытаясь быть милой. Мужчина резко поднялся и одним жестом развязал мне руки, и притянул к себе с полки какой-то том. Книга с таким грохотом ударилась о стол, что я вздрогнула. Опять он чем-то недоволен, но это его проблемы. Я быстро раскрыла письмо.
«Подруга, — писал Фрэнли, — после того, как это пыльное насекомое тебя утащило, — читая эти строки, я не сдержала смеха. — И меня отпустила эта реккотова печать. — Я еще раз усмехнулась, представляя насупленное ожидание друга. — Я сразу направился к ректору и прямо вломился к нему в кабинет. — Опять смеюсь, это нужно было видеть. — Оказалось, этот аристократический хлыст — я с усмешкой бросила взгляд на мага, он сидел темнее грозовой тучи. — Действительно…»
Когда я закончила читать, у меня так поднялось настроение, что я даже начала себе что-то напевать под нос. В конце письма друг приглашал меня на выходных встретиться с ним и поговорить.
— Когда у нас выходные? У всех же должны быть выходные? — Прямо спросила я о том, что меня волновало.
Маг раздраженно захлопнул книгу, выглядел он, прямо скажем как-то нездорово. — Вместо того, чтобы думать о выходных, разобрались бы сначала с работой.
— Я ее не просила, в отличие от вас. — Ответила я.
— А чего вы вообще ожидаете от жизни? Очередного выходного дня, чтобы напиться с этим… этим … глупым стихийником, и в обнимку с ним распевать нелепые песни?
Не думала, что настроение может так быстро поменяться, я вскочила с дивана и в ярости зашагала по комнате.
— Да что вы понимаете? Действительно, как сказал Фрэнли, пыльное насекомое, вы хоть раз по-настоящему веселились, а не сидели, уткнувшись в книгу? — Я бросила на мага разъяренный взгляд. — Вас радует хоть что-то, кроме этих томов и сухих печатей? — Я зло рассмеялась. — Готова поспорить, люди вас раздражают, а вы их просто не интересуете, потому что в вас не ничего интересного, кроме этой хваленой способности к обучению. — Я остановилась. — Да я лучше выберу, как вы это сказали, «глупого стихийника», чем закопавшего себя при жизни гения. — Я тяжело дышала, маг тоже выглядел едва живым от охватившей его бледности.