Когда они пришли, люди уже собрались. Посредине небольшой площадки горел костёр. Вокруг него сидели мирмидонянцы. Они во всю веселились, пили вино, смеялись, разговаривали. Царила радостная атмосфера. Новоприбывшие устроились в кругу вместе со всеми. По левую руку от Брисеиды расположился Патрокл, а по правую молодой человек приятной наружности. Он любезно предложил ей вина. Поначалу, девушка отказывалась, но потом увидела Его. Ахилла. Он находился среди других воинов, напротив неё. Взгляд его был направлен прямо на красавицу. Он не был раздражённым, злым, в глазах даже читалась некоторая насмешка. Это тотчас разозлило её и придало решимости. Она выхватила кубок у сидящего рядом молодого человека, полностью осушила его и даже не поморщилась. Сын Пелея лишь усмехнулся уголком губ. В её глазах читался вызов. Вечно скромная, тихоня Брисеида сейчас чувствовала в себе силы бороться за свою независимость. Она осушила ещё один бокал. Мирмидонянец, сидящий рядом, вовсе не возражал против общества хорошенькой девушки и охотно подливал ей вино. Патрокл уже куда-то делся, но она даже не заметила этого, поглощённая своим занятием.
Между тем, воины, находящиеся вокруг, начали кидать на неё заинтересованные взгляды. Некоторые из них уже её знали, но обычно она тихонько сидела в уголке, а сейчас, вдруг, осмелела. Здесь ходило несколько рабынь, но красотой им было не сравниться с Брисеидой.
А она опустошала кубок один за другим, уже громче всех смеясь над рассказами воинов и охотно болтая со всеми вокруг. Молодой человек, сидящий рядом, уже начал понемногу приобнимать её. Она, казалось, не обращала на это внимания. Хмель ударил в голову.
И тут, у красавицы возникла совершенно безумная идея. Она вскочила на ноги, хлопнула в ладоши и объявила: «хочу танцевать!»
Мужчины одобрительно загалдели. Один из рабов заиграл на лире какую-то красивую восточную мелодию. Девушка вскинула наверх руки и при первых же звуках пустилась в пляс. Движения её были изящными, мягкими. Танец завораживал. Её тоненькая фигурка извивалась в свете пылающего костра. Она полностью отдалась музыке и позабыла обо всём. Руки, ноги и душа, всё жило отдельно, своей жизнью. Брисеида кружилась, подол её белого хитона тоже развивался, от быстрых движений. Она казалась нимфой, танцующей на широких лугах Олимпа. Босые ножки едва касались земли, тонкие запястья изящно выполняли замысловатые движения, а гибкий стан двигался в такт мелодии.
И конечно же, девушка не видела, что её преследуют два пылающих страстью взгляда, один — того молодого человека, а другой — Ахиллеса.
Когда танец кончился, вокруг послышались восторженные крики. Она улыбнулась, поклонилась и вернулась на своё место.
Но через какое-то время, вновь взглянув на сына Пелея, она увидела, что он всё так же насмешливо на неё глядит. Затем, юноша привлёк к себе какую-то рабыню и не сводя глаз с Брисеиды усадил ту себе на колени. Девушка просто задохнулась от злости. «Да как он смеет?!» — пронеслось в голове.
Сама, не понимая, что делает, она развернула незнакомца, всё ещё находящегося подле неё, и демонстративно повисла у него на шее. Он был совершенно не против. Вокруг послышалось пьяное улюлюканье.
— А девчонка то с норовом! — воскликнул кто-то.
— Ага! Повезло же некоторым! — рассмеялся другой.
— Ничего, и наш черёд придёт! — загоготал третий.
«Неужели, я это делаю?» — пронеслось в мыслях Брисеиды. Тем не менее, она позволила мирмидонянцу увести её к себе и прижав к какой-то стене касаться её и целовать. При этом, девушка не чувствовала ничего.
Но вдруг, кто-то отшвырнул молодого человека. Она подняла глаза. Перед ней стоял Ахилл.
— Зачем ты это сделал?! — возмутилась она.
— Затем, что ты моя! — ответил он, властно накрывая её губы своими и сильными руками сжимая её так, что она не могла сопротивляться.
***
«Я его ненавижу,» — рассуждала Брисеида, пристроившись в углу и поджав под себя ноги, — «Ненавижу его самодовольную ухмылку, гордые самовлюблённые слова, замашки царя. Ненавижу, что при нём я начинаю вести себя ужасно глупо. Ненавижу, в конце концов то, что я влюблена в него. К чему лгать самой себе? И я обожаю эту одурманивающую улыбку, пронзительный взгляд, самоуверенность и. Те же самые замашки царя и вечная наглость, присущая лишь крайне самовлюблённым.
Получается какой-то парадокс: я обожаю то, что ненавижу… Странное абсурдное противоречие.
Вообще, влюблённость — одно сплошное противоречие».
Девушка устало уронила голову на руки. Вот он прямо перед ней, крепко спал на ложе из шкур. А она? Ей было горько. Она не понимала, что нужно от неё этому человеку. Сегодня он ясно дал понять, что она — его собственность. Но к чему же тогда вся та обходительность, заботливость, что была раньше? Может, сегодняшнее её поведение было слишком вольным и это разозлило его? Но он не злился, лишь усмехался. Это было самое обидное. Как казалось Брисеиде, Ахилл вовсе не воспринимал её в серьёз.
***
Когда на следующий день юноша вернулся после битвы, девушка по-прежнему сидела в углу. Он вздохнул, совершенно не понимая, на что она дуется. Сын Пелея снял доспехи и начал омываться из таза, стоявшего прямо в палатке.
— Отпусти меня домой… Пожалуйста… — вдруг, подала голос она.
Ахилл удивлённо на неё воззрился.
— Ты опять просишь об этом? Но ведь я тебе один раз уже отказал!
Она подняла на него глаза.
— Я очень тебя прошу… — прошептала девушка, — отпусти… Не мучай меня больше…
— Но как, скажи на милость, как я тебя мучаю?!
Красавица вскочила на ноги.
— Ты! Ты самовлюблённый эгоист! В твоих словах лишь ложь! — слова лились потоком, — ты умеешь только убивать. На что ещё ты способен?
— Я способен любить! — вскричал он, оказываясь рядом с ней.
Она отрицательно помотала головой.
— Нет. Неправда!
— Но я люблю тебя! — твёрдо ответил юноша.
Брисеида взглянула в его глаза, а потом откинула голову назад и издала нервный смешок.
— Любишь? Нет. Этого не может быть. Я — всего лишь пленница, ты — великий воин. О какой любви может быть речь?!
— Не веришь мне? — с грустью в голосе спросил он, падая перед ней на колени, — как я могу доказать? Вот, я, как ты говоришь, великий воин, стою перед тобой на коленях, — герой обхватил руками её ноги и подняв голову пронзительно взглянул в глаза.
Девушка оцепенела. Она задумчиво провела рукой по его голове.
— Любишь? Вот я люблю, — вздохнула Брисеида, — а ты… Мне не понять. Скажи, что тебе нужно?
— Единственное, чего я желаю — чтобы ты была рядом. Всегда.
— Всегда? — удивлённо спросила она, — но ведь я тебе надоем.
— Нет. Никогда не надоешь. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой, — наконец, решился произнести Ахилл. На удивление, это решение далось ему легко, — ты согласна?
Красавица ахнула и прикрыла рот рукой.
— Ты хочешь жениться на мне? — поражённо прошептала она, — но ведь… Так
нельзя! Что скажут люди?
— А какое нам до них дело?
— Женою твоей должна быть не обычная пленница, а какая-нибудь царевна…
— Мне другой не нужно. Вся моя жизнь у твоих ног. Ответь мне, ты любишь меня?
Ты хочешь прожить со мной долго и счастливо? Хочешь стать матерью моих детей?
— Да…
— Так ты согласна стать моей женой?
— Да! Да! — счастливо выкрикнула девушка, бросаясь в его объятия. Она, наконец, отбросила все доводы рассудка и полностью дала волю эмоциям.
Ахиллес поднял её на руки и закружил в воздухе, радостно смеясь.
***
Сумерки опустились на лагерь. Постепенно, погасли костры, воины разошлись по палаткам.
Чуть поодаль, на берегу моря, собралась небольшая группка из четырёх человек. Они расположились на площадке, окружённой валунами. Из стана их не было видно.
Ветер развивал их плащи. Видно было, что все они собрались по какому-то делу. Две фигуры отделились от компании и отошли на небольшое расстояние.
— Ахилл, ты уверен? — тихо спросил один из них.