Был мрачный серый вечер, особенно ничем не отличавшийся от прочих вечеров на этой неделе. Ахилл лежал на ложе, устремив взгляд в потолок. Он не думал ни о чём. Мыслей просто не осталось. По крыше барабанили капли дождя. Было тихо. Безжизненностью отдавала эта гулкая тишина, давя и угнетая, вокруг не было ни малейших признаков жизни, всё вымерло. Дождь начал барабанить чаще. Откуда взялось на небесах столько воды? Неужели великие боги плачут там, сожалея о чём-то… Или о ком то…
Сознание унеслось далеко. Воин и не заметил, как тихо откинулся полог и чья то поступь прошелестела по земле.
Ахиллес увидел, что он в палатке не один только тогда, когда незнакомец, закутанный в плащ, сделал шаг вперёд и откашлялся. Молодой человек вздрогнул и вскочил.
- Кто здесь?! - спросил он.
Незнакомец молчал. Ахиллу стало не по себе. Тишина начала ещё больше давить.
- Отвечай! - рявкнул герой, чтобы хоть как то развеять это.
Человек сделал несколько шагов вперёд, а потом резко упал на колени.
- Я пришёл умолять, - хриплым голосом проговорил он.
- Кто ты?
Незнакомец скинул капюшон. Ахиллес в ужасе и непонимании отскочил назад.
- Как?!
- Что тебя удивляет, Ахилл? - спросил человек.
- Этого не может быть. Что ты здесь делаешь? Это невозможно…
Перед ним был достаточно пожилой человек, с правильными чертами лица, испещрённого морщинами. На его губах появилась горькая усмешка.
- Отчего же невозможно? Почему я не мог прийти?
- Приам! - воскликнул воин, - я не могу поверить в это. Ты же не самоубийца, чтобы идти сюда.
- У меня были слишком веские основания. Знаешь, иногда приходится расставлять приорететы, совершая безумства.
- Вот именно, безумства! Тебя могли убить.
- Пускай.
- Что тебе нужно?
Ахиллес при виде царя Трои вышел из оцепинения, которое сковывало его всё это время. Он чувствовал себя так, будто его окатили холодной водой. Приам смотрел на него внимательным взглядом серых глаз, будто проникая в самые затаённые уголки души, но броня была слишком крепка. Правда, несмотря на то, что пронзительному взгляду было не проникнуть в душу, молодому человеку всё равно было не по себе.
- Что тебе нужно? - ещё раз повторил он свой вопрос.
- Я умоляю, - наконец промолвил мужчина, - отдай мне тело моего сына.
При упоминании поверженного врага, Ахилл вновь взял себя в руки, оправившись от удивления. На его лицо вернулась хололная надменность, сопровождавшая его на протяжении многих лет.
- Тело? - переспросил он.
- Да… Верни мне Гектора!
- Его уже не оживить. И это моя добыча. Почему я должен тебе его отдавать?
Он говорил, выделяя каждое слово. Если в его душе и были сомнения, герой умело скрывал их. При его последних словах в глазах Приама отразилось отчаяние. Он цепко схватил молодого человека за руку.
- Умоляю тебя! - вскричал царь, - отдай мне тело! Что тебе стоит? Ты всё равно уже победил его. Он убит. Так отдай же мне его останки…
- Нет, - Ахиллес оставался неприклонен.
- Я, царь великой Трои, стою и умоляю тебя на коленях. Разве этого мало?
- Этого не нужно. Встань.
- Я не встану, пока ты не согласишься.
- Тщетно, - молодой человек отвернулся, чтобы не видеть слёз, навернувшихся на глаза Приама, - я не соглашусь, - твёрдо сказал он.
- Почему? Что тебе стоит? Это твоя гордость?
Ахиллес почувствовал заряд в кончиках пальцев. “Гордость…” - это вминяли ему в вину. Все. Как один. Резким движением сын Пелея вырвал свою руку из хватки царя и отошёл немного назад. Но вновь послыгался голос Приама:
- Ведь Гектор тоже не настолько виновен. Он думал, что Патрокл - это ты. Если бы это был ты - всё было бы верно и правильно. Почему же ты винишь только моего сына? Это ведь твоя личная месть, не за греков, не за Елену, не за богов, ты сам за себя. Но ты ведь тоже виновен.
Троянец задел его самое больное место. Всё внутри у Ахилла сжалось. Опять истина его нещадно грызла. Он сжал руки в кулаки, да так сильно, что ногти до крови расцарапали ладони.
- Уходи, - вылавил из себя молодой человек.
Это было произнесено таким тоном, что Приам понял - это всё. Он не согласится. Мужчина встал с колен и произнёс:
- Что ж… Таково твоё решение и оно на твоей совести. Это тебе жить с ним до конца дней.
Ахиллес не глянул на него. Опять было больно. Уже не было сил.
Царь направился к выходу, но там он резко остановился.
- А что бы чувствовал твой отец на моём месте? - вдруг тихо проговорил он.
Молодой человек вздрогнул.
Отец… Царь Фтии Пелей единственный был для сына примером. Тем, кого он уважал.
- Он мог быть спокоен, - продолжил троянец, увидев огонёк, который зажёгся в глазах собеседника, - он знал, что ты жив и с тобой всё в порядке. Что же ещё нужно?
- К чему ты это говоришь? - выдавил Ахилл.
- К тому что, посмотри на меня. Я лишён счастья, которым обладал твой отец. Мой сын мёртв. Всё, что я могу дать ему - это достойные похороны. У меня было много сыновей, но ныне большинство из них убиты. Убиты греками, в этой войне. И сейчас пал Гектор, надежда Трои, наследник. Ради него я здесь. Сжалься же ты надо мной!
- Молчи! - воскликнул герой, - нет, нет, нет! Уйди прочь.
Он чувствовал, что сейчас просто сдастся. Не потому что слаб, а потому что Приам прав, чёрт возьми. - Так что же? Считаешь, что и твой отец был бы недостоин жалости? - хватаясь за последнюю спасительную ветку, спросил мужчина.
Оковы пали. Царь попал в самую точку, упомянул отца. Ахиллес разжал кулаки. В голове творилось что-то непонятное, одна мысль сменяла другую, но одно молодой человек понимал, если сейчас он не смилостивится - никогда себе этого не простит. Это дело чести, дело правды. Он воин и его истина - благородство. Значит, поступки должны быть благородными. Как же иначе?
- Хорошо, - тихо промолвил сын Пелея, слова давались тяжело, - тебе отдадут тело.
Приам замер, не в силах поверить в то, что он всё таки согласился. Несколько мнгновений он просто стоял и удивлённо смотрел на Ахилла, а потом снова бросился ему в ноги.
- О, как тебя благодарить? - вскричал царь, не сдерживая слёз, собравшихся в его глазах.
- Встань, - ответил герой, поднимая мужчину, - вот тебе моя рука, - он протянул ему ладонь, - а с ней уважение и соболезнования. Твоя храбрость делает тебе честь. Твой сын достоин достойного погребения.
***
При помощи нескольких мирмидонянцев Ахиллес и Приам водрузили тело Гектора, завёрнутое в шкуры, на повозку, запряжённую мулами. Царь трои распрощался с воином, не сдерживая своей благодарности и восхищения.
Повозка тронулась, а Пелеев сын остался стоять, смотря ей вслед. В этот момент рядом возникла Ифигения. Молодому человеку даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять кто это. Он почувствовал.
- Я отдал Приаму тело Гектора, - проговорил он.
- Ты правильно сделал, - ответила девушка, - это у меня вызывает уважение к тебе.
Он посмотрел на неё. Их взгляды встретились.
- Уважение? - горькая усмешка тронула его губы, - едва ли теперь это возможно…
- Возможно. Ошибки совершают все, но не все могут их исправлять. А ты можешь.
- Это не исправление. Это уступка в пользу того, что единственное можно сделать.
- Но главное, что ты сделал этот шаг.
Они замолчали. Где-то вдалеке занимался рассвет, отбрасывая на облака розоватый, немного кровавый свет. Снова утро. Как всегда. Люди приходят и уходят, а время не меняется, солнце не перестаёьёт вставать и садиться, ветра не перестают дуть.
- Иф? - тихо позвал Ахилл.
- Да? - отозвалась она.
- Что теперь?
- Не знаю.
- Мне придётся учавствовать в этой войне.
- Я понимаю.
- Уйдёшь в Трою? - вопрос, как сам собой разумеющийся.
- Нет, - она покачала головой, - к чему?
- Не оставаться же тебе здесь, со мной.
- Но туда меня ничто не влечет. Единственный человек, который был бы мне рад мёртв. Остальным не до меня. Кроме Гектора я была знакома с Еленой, но у неё сейчас своих проблем без меня хватает. Я не уйду.