- Нет, ничего, - помотал головой воин.
Они зашли в палатку и, расположившись на шкурах, решили разделить ужин. Там было мясо и ещё несколько других вещей. В лагере недостатка в пище сейчас не было.
- И всё таки, - промолвила Ифигения, - я вижу, что что-то произошло. Расскажи.
- Я просто уж и не знаю, что делать, - после молчания, длившегося пару секунд, выдохнул герой.
- То есть? - не поняла девушка.
- Они решились на подлость. У Одиссея появился план взятие Трои.
- Ах, сколько уже было этих планов! - отмахнулась она, - и все пустые, ничтожные.
- На этот раз есть идея как проникнуть в город. И я уверен, что план этот осуществится.
Ахиллес рассказал ей про коня. По окончании рассказа Ифигения испуганно вскрикнула.
- О Боги! Да ведь это верная погибель Трои!
- Это, в первую очередь, бесчестно. Война ведётся открыто, и победа должна быть открытой.
- Именно! Так что же, мы будем сидеть, сложа руки?! - вскакивая на ноги вскричала она.
- А есть другие варианты? - изогнул бровь молодой человек.
- Только не говори мне, что собираешься идти с ними!
- Я не хочу этого. Хотя должен.
- Твой долг простирается ровно до того момента, когда долг переходит в подлость.
- Это военная хитрость.
- Но ты ведь сам говорил, что это бесчестно!
- Да. Но я не знаю как сложатся обстоятельства, пойми же ты! - со вздохом промолвил Ахилл, - будь на то моя воля - я не пошёл бы. Но за мной множество людей и разных сложностей.
- Ты можешь приказывать всем! - убеждённо сказала Ифигения.
- К сожалению, я не всемогущ. Прости меня.
- То есть ты не сможешь ничего сделать для Трои?
Он покачал головой.
- Нет. Я не могу предать армию, за которую сражаюсь. Мои руки связаны понятиями верности и чести.
Они замолчали. Наконец, после каких-то протяжительных и сложных разлумий, Иф проговорила:
- Что ж… Тогда я попытаюсь помочь им сама.
- То есть? О чём ты? - поражённо воззпился на неё герой.
- Я должна идти в Трою, - твёрдо сказала она, - я понимаю тебя и твоё положение. Я понимаю, что помочь ты не сможешь ничем. Также, ты можешь принять любое решение, идти тебе со всеми или нет. Но меня то ничто ни к чему не обязывает. Я не собираюсь мириться с несправедливостью и пойду в Трою, постараюсь предупредить их. Прости меня.
Бывшая микенская царевна начала собираться, надевая защиту, пристёгивая к поясу так давно не вынемаемый из ножен меч, накидывая на плечи плащ.
Ахиллес молчал. Его сердце отчаянно не хотело отпускать её, но умом он понимал, что девушка уже всё решила и её не остановить. Она поступала так, как вклела ей совесть, это был её выбор. Воин не мог её не отпустить, ведь она свободна.
- Будь хотя бы осторожнее, - проговорил он.
- Обещаю, - кивнула Иф, - со мной ничего не случится.
- И всё таки, я боюсь за тебя.
- Не стоит. Да, всё это время я была под твоей защитой, а до этого под защитой Пентесилеи, но, поверь, я и сама кое-что могу.
На рассвете она ушла. Ахиллес провёл её до самого выхода из лагеря. До Трои было недалеко. Ифигения знала тайный подземный ход, она уже шла по нему когда-то. Тогда ей показал его Гектор. На прощание сын Пелея сказал ей несколько напутственных слов, прощание было тяжёлым.
- Опять нам приходится расставаться, - с горечью прошептал он, - мне трудно отпускать тебя. Прости за всё.
На её ресницах блеснула слезинка.
- Не извиняйся, - тепло улыбнулась Иф, - и ещё… Послушай, если я вдруг не вернусь…
- Нет, - перебил её Ахиллес, - не говори так, ты вернёшься. В противном случае я сам за тобой туда отправлюсь.
- Нет! Не смей этого делать!
- В любом случае, я не позволю, чтобы с тобой что-то произошло.
- Не переживай. Я смогу постоять за тебя. Я спасу Трою.
- Спасёшь. Кстати, я решил всё таки не идти с ними, не залезать в этого страшного коня.
- Я счастлива, что ты принял такое решение. Это… Замечательно…
Говорить было больше нечего. Молодой человек схватил её и заключил в крепкие обьятия, приподнимая над землёй.
Они не видели и им было невдомёк, что из-за угла одной палатки, стоящей неподалёку, за ними наблюдает человек. Это был никто иной, как сам царь Агамемнон. Он тихо прошептал:”ах, вот как! Ифигения… Вот так встреча! Блудная дочь нашлась… Я знал, что здесь что-то нечисто… И опять Ахилл! Этот мальчишка обвёл меня вокруг пальца! Но ничего… Я ещё отомщу, он получит сполна!”
Глава 25. Возвращение в Трою
Ифигения бежала по подземному ходу. Её лёгкие шаги отражались от сводов тоннеля и из-за эха звучали громко и отрывисто. Нужно было спешить. Кто знает, удастся ли ей разыскать кого-нибудь знакомого? Кто знает, когда греки собирутся осуществить свой страшный план?
Через пару часов девушка, наконец, увидела свет. Она знала, что он просачивается через решётку, которая закрывает вход. Вскоре, Иф уже стояла перед ней. При помощи кинжала не составило труда изнутри отпереть её. Некоторое время она стояла, привыкая к дневному свету. В это время суток опасно было ходить по улицам, ведь её кто-нибудь мог заподозрить. Бывшая микенская царевна поспешила притаиться за находящимся неподалёку домом, устроившись за сваленным там стогом сена. Просидеть здесь нужно было долго, поэтому Ифигения решила, что можно поспать, так как после нескольких часов бега на неё нашла сильная усталость.
Когда она проснулась, уже стемнело. Подняв голову, девушка увидела что на широком небосводе одна за другой зажигаются звёзды, мигая и будто призывая её к действиям. Со стороны улиц уже не слышалось шума, город уснул. “Пора”, - подумала Иф.
Осторожно оглядываясь, она вышла из своего укрытия. На улицах и впрямь никого не было, даже большинство факелов потушили. Раньше их оставляли на ночь зажжёнными, но сейчас, когда Троя находилась в столь критичном положении, нужно было экономить на всём, чём только можно, в том числе, и на огне с деревом.
Девушка смело двинулась вперёд. Она шла мимо зданий, построек, храмов. Всё здесь было ей знакомо. Она будто бы вернулась в прошлое, на два года назад, когда последний раз шла по этим улицам. Только сейчас казалось, будто великий город вымер, в воздухе витала какая-то обречённость. Всё вокруг помрачнело. Куда делся тот блеск и величие? Ране, даже и во время войны, ночью здесь царило оживление. Ныне же чувствовался только страх и ожидание неизбежного, захватившие сердца людей. Иф невольно поёжилась. Уходя отсюда, она не чаяла вернуться, чтобы увидеть руины былой роскоши. Душа Трои уже умерла. Спасти оставалась надежда только оболочку. Но хотя бы это следовало попытаться сделать.
В конце концов, Ифигения, миновав храм Афины, поднялась на холм и оказалась перед дворцом. К её удивлению, ни одного часового или охранника здесь не было, ни в одном окне не горел свет.
“Может, пойти к амазонкам?” - подумалось ей, - “в их лагерь можно попасть, дойдя до другого конца города и выйдя из ворот”.
Но затем девушка пришла к выводу, что это не лучшая затея. Возможно, тех, кто знал её из амазонок, в живых уже не осталось. И тут, перед глазами возник образ прекрасной светловолосой женщины. “Если тебе что-нибудь понадобится, приходи. Всё таки, мы с тобой родственники в этом городе, как-никак”, - говорила она когда-то давно. Елена! Точно. Единственный верный вариант. Только вот где её искать? Иф и предположить не могла, где может находиться жена Париса. Со вздохом она опустилась на ступени, напрягая сознание и пытаясь что-нибудь придумать. Можно было походить по дворцу, но что если её кто-нибудь увидит и примет за шпиона? Нельзя рисковать.
Вдруг, Ифигения увидела, что между колоннами мелькнула какая-то тень. “Ну один человек мне не страшен” - подумала она, на всякий случай сжимая пальцы на рукояти пристёгнутого к прясу меча, поднимаясь на ноги и осторожно крадясь в том направлении, где был человек. Подойдя поближе, девушка увидела, что фигура это женская. Она стояла на площадке за колоннами и глядела вдаль на город, стену и то, что за ней. На ветру развивались золотые локоны. Такие были только у единственного человека на свете. Дочь Клитемнестры радостно вскрикнула и позвала:
- Елена!
Царевна от неожиданности вздрогнула и с ужасом в глазах обернулась, выставляя перед собой руки, как бы пытаясь отгородиться от незнакомого человека, резко вторгнувшегося сюда.