- Да, - сказал он, - именно так. Я знаю, что ты, Елена, не станешь лгать и только ты, единственная здесь, можешь трезво оценивать поведение и поступки греков. Вы все, - он обратился уже и к остальным здесь находящимся, - вы слишком легко поверили! Это неосторожно. Прислушайтесь к её словам!
- Деифоб! - вскричал Приам, - неужели ты помутился рассудком? Что ты такое говоришь?
- Помнится, ты недолюблювал Елену, - заметила Гекуба, - с чего вдруг такое единодушие?
- И почему вы не хотите, наконец, поверить в победу? - вопрошал Парис.
- Они не послушают нас, - вздохнула Елена, - я устала вас убеждать! Вижу, попытки мои тщетны. Но знайте, если к завтрашнему дню Троя будет уничтожена - вы сами виноваты.
- Ведьма! - послышались чьи-то возгласы.
- Что она тут провозглашает?!
- Возомнила себя всезнающей?
- Да это из-за неё столько лет проливалась кровь! Что она ещё может сказать?
Различные оскорбления сыпались на всех сторон.
Гордо подняв голову, царевна вышла из зала, оставляя за спиной всех этих людей, которые лишь ненавидили её, никогда не стремились понять.
- Да что вы можете?! - резко прерывая крики, возмутился Деифоб, - лишь разрушать? Посмотрите же и устыдитесь! Вы осыпаете упрёками женщину, которая добродетельна не менее, а может и более, чем вы. Да, из-за неё развязана война, но разве есть её в том вина? И сейчас вам следовало бы прислушаться к её словам! Но вы слепы и глухи!
С этими словами наследник царя Приама тоже покинул помещение.
Елену он догнал уже у лестницы.
- Постой! - крикнул молодой человек.
Она остановилось. Прекрасное лицо её было бледным, в глазах боль.
- Это конец, Деифоб, - тихо проговорила она, - я сделала всё, что могла, но, увы…
- Прости. Я ничего не смог сделать, - вздохнул он, - они послушали бы Гектора, но я - не он. Едва ли в моих руках есть хоть какая-то власть.
- Не извиняйся. Это моя вина. Я не смогла их убедить. Но я устала бороться… Устала!
Без сил молодая женщина опёрлась об стену. В глазах её начали собираться слёзы.
- Прошу тебя, не расстраивайся, - промолвил царевич, - в конце концов, Троя ещё не взята.
- Через пару часов это случится, - горько усмехнулась она. Этот город погряз в грехах. Он лишь платит за них цену.
- Но разве нельзя найти иного искупления?
- Видимо, нет.
Повисло молчание.
- Почему ты помогаешь мне? - спросила, наконец, Елена.
- Я вижу в твоих словах истину, - пожал плечами Деифоб.
- Но я всегда считала, что ты ненавидишь меня.
- Время идёт - обстоятельства меняются. Да и не всегда является настоящим то, что ты видишь… - задумчиво ответил он, - но сейчас причины моих поступков не имеют значения. Послушай, у меня появилась идея!
- Какая же?
- Сейчас расскажу. И, кажется, у нас есть ещё надежда спасти город!
***
На улицах города царствовала ночь, но повсюду были зажжены факелы. Люди веселились пели, танцевали. Но всё это казалось каким-то безумным. Будто нечистые силы вселились в троянцев. На площади был установлен конь, вокруг которого двигались люди, вознося молитвы богам.
Через толпу пробирались двое закутанных в плащи людей. Одна фигура принадлежала высокому мужчине, а вторая - женщине, которую он крепко держала за руку, чтобы они не разминулись в таком количестве людей. Наконец, они добрались до своей цели, а точнее, до изваяния.
- Готова? - тихо спросил он.
- Да, - ответила она.
- Нужно сделать это быстрее, пока люди не разошлись. Я приказал отряду воинов распрстраниться по всей площади. В любой момент они будут готовы.
Она кивнула, приближаясь к коню вплотную. Елена, а это была именно она, а её спутником являлся Деифоб, произнесла, так, чтобы возможно было услышать через отверстия в изваянии.
- Менелай! Менелай! Отзовись! Это я, твоя жена. Выходи. Я скучаю по тебе… Я здесь! Выходи же!
Но никто не отзывался. Молодая женщина переглянулась с царевичем.
- С этим не получается, - шепнула она.
- Сможешь сделать то, о чём говорила?
- Попробую. Одиссей, - изменив голос, снова начала говорить троянка, - это я, Пенелопа! Муж мой, я здесь! В Трое! Спаси меня!
Дело было в том, что Елена обладала способностью менять свой голос, подстраиваясь под нужный. Получалось в точности похоже. Эту её способность они и решили использовать в качестве приманки. По очереди царевна меняла голос, изображая жён и возлюбленных многих греческих военначальников, но никто не отзывался. Наконец, она пришла к выводу, что это им не поможет. С отчаянием она посмотрела на Деифоба. Он смотрел на неё печально и качал головой.
- Уходим, - промолвил он, - не выйдет.
Эти слова прозвучали, как страшный приговор. Елена почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. Умирала последняя надежда. Оперевшись о руку царевича и последний раз взглянув на страшного коня, который нёс в себе неминуемую гибель, она, вслед за молодым человеком, пошла прочь. Ничего не исправить. Они обречены.
Глава 26. Страшная месть
Ахилл не хотел учавствовать в этой затее. Он принял решение заявить о том, что готов биться только в открытую, окольные же пути не для него. Воин готовился сообщить всем об этом, не боясь недовольства. Слишком много влияния у него было, никто не осмеливался бы возражать. Тем не менее, обстоятельства сложились так, что герою не пришлось никому говорить о своём выборе. Когда Ифигения уходила, Ахиллес полагал, что вернётся она через пару дней. Но прошла неделя, за ней ещё одна, а потом минула и третья. Не оставалось сомнений в том, что что-то случилось. Молодой человек был более чем обеспокоен. Единственным выходом оставалось самому идти в Трою, чтобы хоть что-нибудь разузнать о пропавшей девушке.
Поэтому, в тот роковой день, с утра Ахилл, так же, как и остальные, залезал в коня. Просидеть там им пришлось весь день, было темно, душно. Многие уже успели пожалеть, что отправились в этот поход. Вечером до воинов доносились различные голоса. Одного за другим снаружи звали их жёны и возлюбленные, никто не понимал, что происходит, тем не менее, тех, кого звали, держали по несколько человек, не давая им вырваться. У сына Пелея возникли подозрения, что здесь что-то нечисто и, возможно, это лишь ловушка. Свои предположения он поспешил высказать и их сочли вполне похожими на правду.
Таким образом провели время ахейцы до наступления ночи. Наконец, шум на улицах утих, половину огня потушили, Троя уснула. Тогда греки осторожно бесшумно покинули своё убежище. Всем были распределены различные дела. Тотчас воины организованно разошлись по городу, готовясь взять его. Эти манёвры давно уже были отрепетированы, стоило предварить их в жизнь.
Только Ахилла интересовало совсем другое. Выйдя из коня, он бросился по улочкам искать Ифигению. Молодой человек и не заметил, что Агамемнон последовал за ним, крадучись и скрываясь. Не успел Пелеид обойти и малой части Трои, как послышался шум. Воины приступили к своему занятию. Ифигении же нигде не было. “В каком месте искать её?” - судорожно думал Ахиллес, - “а что если…” - о худшем он старался даже не думать. На своих плечах он ощущал ответственность за Иф и уже сотню раз раскаялся в том, что отпустил её в город одну.
Тут и там начали загораться пожары, люди выбегали на улицы. Троя заполнялась лязгом оружия, криками и паникой. Вскоре город заполнили толпы людей, создавая хаос…
***
Ифигения знала, что это случится. Нападение было неминуемо. Она видела всё происходящее из окна дворца. В глубине комнаты сидела бледная Елена, а рядом с ней испуганная Андромаха с сыном на руках.
- Это продлится всего пару часов, - промолвила жена Париса, - больше город не выдержит.
- Что ж… - вздохнула вдова Гектора, - я полагала, что падение Трои будет более великим и славным.
- А я лично думала, что его вообще не будет!
Иф в их разговоре не учавствовала. Она лишь напряжённо следила за происходящим. Наконец, девушка отошла от окна, пошла к углу в котором лежали её вещи и принялась опоясываться мечом и надевать доспехи. Женщины поражённо на неё посмотрели.
- Что ты делаешь? - спросила Андромаха.
- Я больше не могу бездействовать. Я пойду сражаться, - твёрдо ответила Ифигения.