— Её никто не тронет, — твёрдо произнёс сын Пелея, — Ифигения моя невеста и я защищу её, чего бы это мне не стоило. Я клянусь.
Царица подняла на него полные слёз глаза.
— О, Боги! — прошептала она и схватила его за руку, — мальчик мой, да что же здесь можно сделать?
— Пока не знаю… Но совершенно точно могу поклясться, что в обиду вашу дочь не дам.
— Ты храбр. Но юн. А вдруг не справишься?
— Я ведь поклялся! Значит выполню то, что сказал! — отрезал он.
— Спасибо тебе… — прошептала Клитемнестра, поднялась на ноги и покинула шатёр, оставив юношу размышлять в одиночестве.
Когда женщина пришла в свою палатку, её дочь уже спала, свернувшись на сваленных в углу шкурах. С болью и нежностью во взгляде царица посмотрела не неё. Она верила этому смелому юноше, но всё равно её материнское сердце кровью обливалось, при мысли о злодеянии, которое собирается совершить её муж. Из глаз вновь потекли слёзы. Все разговоры Клитемнестра решила отложить до завтра, но как оказалось, на следующий день уже было поздно.
***
Ещё ранним утром Агамемнон призвал дочь к себе в шатёр. Мать ещё спала, поэтому Ифигения, стараясь не шуметь, выскользнула на улицу. Солнце уже взошло и начинало приятно пригревать. Где-то пел жаворонок — утренняя птица. Его весёлая трель заставила девочку улыбнуться новому дню. Она вдохнула свежий воздух и пошла дальше. Сырая, покрытая капельками росы, трава приятно щекотала ножки, сквозь открытые сандалии. Лёгкий ветерок играл с локонами Иф.
Наконец, она добралась до отцовского шатра и в нерешительности замерла на входе. Несмотря на хорошее настроение, в её душе шептали странные предчувствия и сомнения. Всё же, отбросив страхи в сторону, юная царевна сделала шаг вперёд и оказалась внутри. Микенский царь уже дожидался её.
— С добрым утром, отец! — бодро поздоровалась девочка.
— Проходи, — кивнул он, — у меня для тебя есть важные новости.
— О свадьбе с Ахиллом, полагаю? — предположила она.
— Нет, — ответил он и увидел немой вопрос в её глазах, — видишь ли… — начал он, — наверняка, тебе стало известно о нашей проблеме — кораблям не выйти в море.
— Да. Известно.
— Так вот. На, то есть воля богов. Именно они не дают нам попутного ветра.
— Так почему же вы не умилостивили их?
— В общем-то, об этом и пойдёт речь. На мои молитвы откликнулась богиня Артемида, которая сказала, что корабли смогут отправиться, только если мы принесём ей жертву.
— В чём же трудность?
Мужчина вдохнул, чтобы собрать в себе силы вынести страшный приговор. На миг, невинный взгляд детских, широко распахнутых глаз, смутил его, но потом правитель вспомнил об армии, о Трое, о походе. Наконец, о том, что девочка, сидящая перед ним — не его дочь и любви он к ней не испытывает. Напротив, она олицетворение предательства, его унижения. Эти мысли подтолкнули его высказать слова, крутящиеся на языке.
— Видишь ли, Ифигегия, эта жертва — ты… — прозвучало, как гром средь ясного неба.
Царевна захлопала глазами и в непонимании уставилась на отца.
— Как это? — удивлённо спросила она.
— Богиня хочет, чтобы я принёс ей в жертву тебя.
Иф в ужасе отшатнулась, негромко вскрикнув.
— Но, отец, — тихо проговорила она дрожащим голосом, — ты ведь не…
— Прости, — вымолвил он, — но воля богов неоспорима.
— Нет! — закричала девочка, отбегая на другой конец шатра, будто пытаясь скрыться от беспощадного царя.
— Если Артемиде угодно, чтобы ты умерла — ты умрёшь! — хладнокровно произнёс он.
На её глаза навернулись слёзы. Она на колени бросилась перед ним.
— Не надо! Умоляю! — кричала она, — пожалуйста! Я не хочу умирать! Я хочу жить!
— Нет! — отрезал Агамемнон, — и хватит рыдать!
Но от этого Ифигения расплакалась ещё больше. Она всё не могла поверить, что этот человек может так с ней поступить.
Между тем, царю надоели рыдания девочки, и он позвал стражника, чтобы тот выпроводил её из шатра.
Тот увёл упирающуюся царевну на улицу, да там и оставил.
Иф казалось, что всё происходящее с ней — сон. Такая ужасная реальность казалась ей чем-то невозможным. Появилось чувство, что земля уходит у неё из-под ног.
Вдруг, она увидела Ахиллеса, выходящего из палатки, которая стояла неподалёку. Девочка тут же бросилась к нему и, добежав, кинулась на шею, продолжая рыдать.
— Тише, тише… — попытался успокоить её юноша.
— Ахилл, — начала говорить она, — отец… Он хочет…
— Я знаю. Успокойся.
— Не могу. Мне страшно! Ахилл! Сделай что-нибудь!
— Конечно, Иф. Я спасу тебя, — успокаивающе улыбнулся он, — не бойся. Я с тобой. Всё будет хорошо.
Она подняла на него заплаканные медовые глаза, с зеленоватым отливом.
— Правда? — спросила царевна.
— Да, — твёрдо подтвердил юноша, — а теперь поступай так, как я скажу. Тогда у нас всё получится. Готова полностью следовать моим указаниям?
— Угу, — кивнула она.
— Сейчас сделай вид, что смирилась и готова принять свою участь.
— Но…
— Не спорь! Я знаю, что говорю. Дальше иди в шатёр и готовься к обряду. Затем следуй за отцом. Выполняй все его приказы. Жди меня до последнего. Когда наступит время ритуала, тоже делай всё так, как должно. Ничего не бойся. Даже когда над тобой занесут жертвенный нож — не пугайся. Я приду и защищу тебя. С тобой ничего не случится. Я клянусь.
— О, Боги! Ахилл! Это же очень страшно!
Юноша взял её лицо в свои ладони.
— Ты веришь мне? — спросил он и устремил на неё пронзительный взгляд своих зеленовато-голубых глаз, таких же, как воды Эгейского моря.
— Да… — ответила она, немного этим успокоенная.
— Вот и славно. Спрячь где-нибудь самые необходимые вещи, чтобы они были при тебе. И самое главное — не показывай никому своего страха. Вообще никогда ничего не бойся. Я ведь много раз тебе это говорил?
— Да. Я не буду бояться. Спасибо, — улыбнулась она, сквозь слёзы.
— А теперь иди.
Войдя в свой шатёр, Ифигения застала там мать. Женщина была немного бледна, но в глазах её видна была решимость.
— Доченька? — произнесла она.
— Да, мама?
— Подойди ко мне. Присядь. Мне нужно кое-то тебе рассказать.
Комментарий к Глава 2. Ифигения в Авлиде
https://m.vk.com/photo306783751_433754164?list=album306783751_235514870&rev=1
Глава 3. Побег из Авлиды
Облачённая в нарядные одежды, Ифигения вошла в храм Артемиды. Ей почти удалось унять страх. Рядом с ней шёл Агамемнон, лицо его было на удивление бесстрастным. Девочка взглянула на него с неприязнью, но зато теперь ей уже не было так больно от предательства, ведь, как выяснилось, он ей никто. Сжав губы и гордо подняв голову, царевна шла вперёд, бесстрашно смотря в глаза судьбе. Ахилл сказал ей не бояться, и она не боялась. Только лёгкая бледность покрывала её лицо.
Звук шагов по мраморному полу отдавался под сводами храма, обстановка была достаточно торжественная. «В самый раз для мистерии, а не для человеческого жертвоприношения!» — невесело усмехнулась про себя Иф. Невольно она начала вспоминать свою прошлую беззаботную жизнь. Отныне, она явно такой не будет. «Если вообще будет хоть какая-нибудь…» — промелькнула в голове ужасная мысль, но девочка поспешила её отбросить, ведь Ахилл пообещал, что всё будет хорошо. Мать её тоже верила в это.
Наконец, они дошли до святилища. Здесь Ифигению ждала жрица. Она увела её за собой, оставляя Агамемнона позади. Дальнейшую часть ритуала люди созерцать не могли. Царевна оказалась возле каменного алтаря. «Зато, я один из немногих смертных, кому удалось побывать здесь!» — подумала Иф, пытаясь хоть как-то взбодриться, но обстановка не очень-то к этому располагала.
Жрица встала за алтарь и начала что-то говорить, но девочка её не слушала. Она ушла в размышления. Постепенно приходило беспокойство. «Где же Ахилл?» — думала она, — «а вдруг он вообще не придёт? — Но нет! Этого не может быть! Он ведь обещал!»
Юноша говорил, что нужно ждать до последнего. Ифигения старательно пыталась убедить себя, что всё будет хорошо, но ничего не происходило, и страх постепенно подступал к ней со всех сторон. Юная царевна отчаянно с ним боролась.