Ричард вздохнул, но промолчал.
— Ее приданое — движимое имущество общей стоимостью пять сотен золотых, — объяснил Джордж, стараясь не походить на провинившегося мальчишку. — А это куда больше, чем я ожидал, — честно признался он.
— А что за имущество? — спросил Герберт, о присутствии которого Джордж совсем забыл.
— Ну, полагаю, все как обычно — тарелки, всякий скарб, ткани и так далее.
— Так вы… вы даже не уточнили? — От удивления Герберт заговорил писклявым фальцетом.
Ричард грозно взглянул на брата, а Джордж нетерпеливо повел рукой.
— Неважно. Он мой сосед, и союз с ним в любом случае выгоден мне.
— Да-да, милорд, вы совершенно правы, — быстро согласился Ричард. — Пока вас с ним будут связывать дружба и родственные отношения, лучшего союзника и желать нечего. Я с нетерпением ожидаю встречи с леди Элайей. Надеюсь, в день своего венчания она не станет разыгрывать селянку.
Разговор постепенно обратился к новостям придворной жизни, которые Ричард привез из Лондона, и, когда управляющий пересказывал Джорджу мнение короля о последнем заявлении французского посланника, в зал влетела Эльма.
— Милорд! Едут! — воскликнула она, задыхаясь.
Джордж со стуком поставил свой кубок на стол и привстал в кресле.
— Кто?
— Сэр Томас с отрядом! Они уже у ворот!
— Клянусь кровью Господней, так я и знал! — вскричал Джордж. — Этот старый…
Ричард и Герберт торопливо допили вино, а Джордж, наспех оправив одежду, почти бегом бросился из зала навстречу гостям.
Джордж надеялся, что сэр Томас уговорит дочь облачиться в подобающее торжественному случаю платье, но все его надежды исчезли, едва он увидел отряд, въезжающий в ворота замка.
На Элайе тот же диковинный наряд, как обычно. Хуже того, она сидела на лошади по-мужски и ехала рядом с отцом, а вовсе не позади, как полагалось скромной и воспитанной девице. И это было еще не все! — через плечо у нее был перекинут лук, за спиной виднелся колчан со стрелами, а у седла болталась связка подстреленных фазанов. Девушку можно было принять за стрелка в охотничьем разъезде, но никак не за робеющую невесту, въезжающую в дом своего будущего супруга.
За сэром Томасом и Элайей следовали внушительный отряд воинов и несколько повозок, в которых, вероятно, было приданое.
Сэр Томас поднял руку, и его воины замерли на месте. Важно кивнув Джорджу, старик принялся осматривать стены замка, словно завоеватель, взирающий на покоренную твердыню.
Джордж довольно улыбнулся. Равенслофт — отлично укрепленный замок. Его строил отец Джорджа, не упустив из вида ничего из последних новшеств фортификационной науки. Башни на стенах были не квадратными, а круглыми — для лучшего отражения ядер и стрел — и располагались не только на углах стен, но и в промежутках между ними. Приподнятый край наружной стены был толщиной в шесть футов, а внутренний — вдвое тоньше.
И все же на лице старика появилось недоверчивое выражение.
— Неужели эти стены побелены? — медленно поинтересовался он.
— Лишь временем, — ответил Джордж. — Добро пожаловать в Равенслофт, сэр Томас. — Он низко поклонился сначала будущему тестю, а затем его дочери. — Добро пожаловать, леди Элайя.
Девушка перекинула ногу через седло и, не дожидаясь помощи жениха, легко спрыгнула на землю. Быстро сняв с плеча лук и колчан со стрелами, она повесила их на высокую переднюю луку седла.
— Отличная крепость, сэр Джордж. Должно быть, обошлось недешево.
— Стоит ли считаться с затратами, когда речь идет об укреплении собственного дома? — весело ответил он. — Я уверен, вы согласитесь со мной, сэр Томас. Леди Элайя, сэр Ричард Джоллиет, управляющий поместьем, и его брат Герберт, мажордом.
Братья одновременно поклонились. Элайя стояла, глядя на них, пока сэр Томас величественно спешивался.
— Я подумал, что у дочки будет больше времени, чтобы подготовиться к свадьбе и устроиться на новом месте, если мы отправимся в путь на день раньше.
Джордж мог бы поклясться, что столь ранний приезд гостей был вызван желанием проверить готовность Равенслофта к бою, а вовсе не заботой об удобстве Элайи.
— Разумеется, я счастлив видеть вас, — ответил он, еще раз отвесив своей нареченной почтительный поклон.
Глаза их встретились, и Элайя внезапно вспомнила, как он обнимал ее. Она испытывала не только облегчение оттого, что он не сердится на них за столь ранний приезд, но и какое-то новое, незнакомое ей возбуждение. Теперь она знала, что поступила правильно, уговорив отца выехать на день раньше. Вернее, особых уговоров не потребовалось: сэр Томас любил нагрянуть и к друзьям, и к врагам без предупреждения.