— Ну, пока бы ты проснулся да оделся, нас всех могли бы перебить, — парировала Элайя. — Хорошо, что я не такая соня.
— Тебе не пристало командовать воинами, — напомнил ей Джордж. — А вот хозяйство — иное дело. Сегодня домашними делами займется Герберт. Но с завтрашнего дня распоряжаться будешь ты.
— Кажется, милорд, в вашем доме дела могут идти сами собой, не дожидаясь ничьих приказаний, — возразила она.
Джордж властно взял ее за руку.
— Полагаю, дорогая, мы можем продолжить этот интересный разговор в другом месте.
На лице его застыло, несмотря на улыбку, весьма суровое выражение. Элайе не хотелось, чтобы все видели, как муж уводит ее прочь, и она последовала за ним, стараясь обогнать его. Солдаты весело переглядывались. Как только дверь казармы захлопнулась, Элайя сердито повернулась к Джорджу.
— Ты выставил меня на посмешище!
— А может, тебе вообще не следовало там быть?
— Мне надо было проверить стражу!
— Понятно. А затем ты решила, что должна развлекать солдат, а не руководить слугами в зале или на кухне.
— Я… — Опустив глаза, она пожала плечами, гадая, сумеет ли он понять. — Я славно провела время, вот и все, — пробормотала она.
— Мне надо было догадаться, что дочь сэра Томаса Дугалла прежде всего подумает о часовых, а уж потом примется за обычные для хозяйки замка дела, — с улыбкой заметил он. — Ладно, скажу, чтобы Ричард каждый день следил, на месте ли караульные.
— Ричард? Да ведь это твоя обязанность!
— Элайя, — нежно пожурил он, — я знаю, что твой отец железной рукой правит и замком, и семьей, но он скорее исключение из правил, чем само правило. Ричард отлично справится без меня.
Элайя предпочла не спорить, решив, что можно найти другую тему для разговора. Она обняла мужа и, потянувшись, нежно поцеловала его в мочку уха, с трудом сдерживая болезненную гримасу: на любое движение тело отзывалось сладкой, но вполне ощутимой болью.
Джордж быстро высвободился из ее объятий и положил ее пальцы на сгиб своей руки.
— Не следует вести себя так на людях, — тихо сказал он. — Это неприлично.
Схватив мужа за рукав, Элайя затащила его в тень между казармой и оружейным складом и снова крепко обняла.
— Разве мы не у себя дома? Так почему же надо скрывать ото всех, что нам с тобой хорошо? — хрипло спросила она.
— Элайя! — простонал он, пытаясь сохранить невозмутимый вид.
Она огляделась по сторонам, и ее карие глаза лукаво блеснули.
— О Господи! Вы только посмотрите! Поваренок достает воду из колодца и видит, что мне хорошо с моим мужем! Скандал-то какой!
Джордж закусил губу, сдерживая ругательство.
— Послушай, Элайя, ты смущаешь меня. Ведь ты же не солдат в казарме. Ты — супруга лорда и…
— И ты — мой лорд, — прошептала она, и пальцы ее затеребили шнуровку его рубахи и, скользнув внутрь, принялись ласкать его гладкую кожу. — Лучший лорд в мире! А какой любовник! — Голос ее стал тише, и Джордж ощутил тепло ее дыхания. — Я думала, что умираю, когда ты взял меня, или что я уже попала в рай!
— Элайя, леди не следует говорить о таких вещах или соблазнять своего мужа, словно потаскушка.
Она вскинула голову, глядя на него.
— Что ты сказал?
— Клянусь кровью Господней, я не хотел обидеть тебя, — откликнулся он, сам испугавшись такого сравнения. — Прости меня.
Прижавшись головой к его груди, Элайя, помолчав, заговорила:
— Я принимаю твое извинение, хотя уверена, что наедине с друзьями ты только так и выражаешься. А может, еще хлеще.
— Да нет же, только не я!
Она окинула его недоверчивым взглядом.
— Правда? Что-то я сомневаюсь!
— Элайя, — начал он, пытаясь говорить ровным тоном, — да, я согласен, мужчины в своем кругу иногда могут позволить себе подобный разговор, но…
— Но женщины — никогда? — закончила за него Элайя и заглянула ему в глаза. — А наедине с женой мужчина тоже не должен говорить об этом?
— Нет.
— Ладно, я постараюсь не смущать тебя. Обещаю не притрагиваться к тебе в присутствии солдат, — лукаво шепнула она. — И не целовать тебя на виду у управляющего. И не ласкать тебя при слугах.
— Элайя! — воскликнул он, не в силах дольше сохранять спокойствие.
Она проворно отскочила и взмахнула рукой, указывая на конюшню:
— Давай покатаемся! Я не могу сидеть дома в такой день, а не то мне захочется оказаться с тобой наедине и… — Она зажала рот ладошкой, хотя в глазах ее плясали бесенята. — Я ведь не должна об этом говорить, верно?
Весело рассмеявшись, она бросилась наутек.
— Ладно, но только ненадолго, — крикнул он ей вслед. — А потом ты должна поговорить со слугами об их обязанностях и обсудить с Гербертом, что надо закупить в первую очередь.