Салфетки — это мелочь, и украсть их несложно. Нетрудно обвинить во всем слуг. Ричард всегда говорил, что, если их разоблачат, следует валить все на прислугу.
Герберт тяжело опустился в кресло. Может, он зря беспокоится? Как бы там ни было, подумал он, надо сообщить Ричарду, что важные дела в Равенслофте требуют его присутствия. Да, так будет разумнее всего, и пусть Ричард сам расхлебывает неприятности.
Глава шестнадцатая
— Руфус!
Услышав знакомый голос, молодой человек, внимательно осматривавший превосходно укрепленный замок, обернулся.
— Элайя! — радостно воскликнул он и слегка пригнулся, ожидая, что она постарается сбить его с ног, как случалось не раз после долгой разлуки.
Однако почти сразу же выпрямился, изумленно глядя на прекрасную молодую женщину в роскошном платье из мягко поблескивающей золотистой парчи, что остановилась в нескольких футах от него. Улыбаясь, она изящно приподняла складки юбки и грациозно поклонилась.
Руфусу показалось, что он впервые видит Элайю Дугалл. Собственно говоря, так оно и было. Ему ни разу не доводилось видеть ее в таком нарядном платье, выгодно подчеркивающем ее безупречно стройную и вместе с тем соблазнительную фигурку. Прежде лицо Элайи вечно закрывали падавшие на лоб и глаза спутанные волосы, и Руфус только сейчас обратил внимание на совершенство линий ее лица, окутанного легким шелковым покрывалом, на ее полные, чувственные губы, при взгляде на которые у него затрепетало сердце. Стоявшая перед ним незнакомка скромно, чисто по-женски потупилась, прикрыв глаза длинными ресницами, и он решил, что это, верно, подменыш, оставленный феями.
Гость почтительно поклонился, а нарядная дама приблизилась и, едва коснувшись его щеки, поцеловала. Даже пахла она теперь по-другому, благоухала свежими цветами и травами, и с непривычки Руфус наморщил нос.
— Добро пожаловать в Равенслофт, сэр Руфус, — приветствовала она его, и он всмотрелся в ее лицо. В усталых, обведенных темными кругами глазах застыло беспокойство, а улыбка казалась неуверенной, что было совсем не похоже на прежнюю Элайю.
Господь и все его угодники, что же сделал с ней Джордж де Грамерси, если она так переменилась? Где бесстрашная, не знающая смущения и всегда готовая к проказам Элайя, с которой он вырос? Разумеется, в этом платье она прекрасна, как неземное видение, но Руфус подумал, что Элайя утратила нечто очень важное, присущее только ей одной.
Он покашлял, заметив собравшихся на почтительном расстоянии слуг.
— Леди Элайя, нижайше молю вас простить меня за то, что нагрянул к вам без приглашения, — вежливо произнес Руфус. — Отец призвал меня домой, и я решил, что неплохо будет провести несколько дней у вас, ибо не знаю, когда снова окажусь в этих краях. Надеюсь, сэр Джордж не станет возражать?
— Он в отъезде, — ответила Элайя. В глазах ее что-то дрогнуло. — Он отправился навестить отдаленные поместья, однако я уверена, что он бы не стал возражать. Я счастлива оказать вам гостеприимство. — Она слабо улыбнулась и направилась к выходу.
— Какой замечательный замок, Эла… леди Элайя, — проговорил Руфус, послушно следуя за ней.
— Да, замечательный, — бесцветным голосом согласилась она.
Они подошли к дверям, и Руфус задержался на пороге, переводя взгляд с Элайи на громадный, роскошно убранный зал. Помимо размеров просторного помещения, его поразило многоцветие дорогих гобеленов, украшавших стены.
Все тут говорило о том, что сэр Джордж — человек состоятельный и со вкусом. Но какое все это имеет значение, если Элайя явно несчастна в браке с ним?
Опомнившись, Руфус увидел, что она давно прошла вперед и поджидает его у стола на помосте для почетных гостей. Он быстро приблизился к ней, и сгорающая от любопытства молоденькая служанка налила им вина.
Руфуса мучила жажда, и он, одним глотком осушив кубок, вытер губы тыльной стороной ладони. Элайя медленно подняла свой кубок и осторожно пригубила.
— Твой отец жив и здоров, — заговорил Руфус. — А ты-то сама как?
— Прихворнула недавно, но сейчас все прошло.
Ее непривычная, неестественная сдержанность беспокоила Руфуса все больше. Они же остались друзьями, верно? Он изо всей силы сжал ножку кубка.
— И сэр Джордж не возвратился, узнав, что ты заболела?
— Я не посылала за ним.
Вот это уже больше напоминало прежнюю Элайю. Она никогда в жизни не просила, чтобы ее пожалели, даже когда хворала.
— Я мог бы и сам догадаться, — тихо сказал Руфус, одобрительно улыбнувшись.