Но Оля не ответила. Она распахнула дверь и выбежала из машины.
- Эй, падла! – завопил таксист, собираясь погнаться за Олей.
Но ругательные сигналы других автомобилей вынудили его сесть за руль и вернуться к движению.
Невероятно. Невозможно. Но это не значит, что нереально. Многие вещи, которые нас сейчас окружают, когда-то казались чудесами. И вера во что-то иррациональное не всегда равноценна безумию.
«Только бы не увезли! Пожалуйста! Позволь мне спасти его!» – мысленно молила Оля.
Она бежала так быстро, как только могла. Срезая путь и не понимая, почему не попросила водителя развернуться. Наверное, считала, что они ещё близко.
Оля и вправду была недалеко. Спасибо светофорам. Но к тому моменту, как она добежала, смерть Никиты уже констатировали. И теперь он, бездыханный, лежал в кузове реанимобиля.
- И что теперь?! – тяжело дыша, вопросила Оля.
Пробраться к телу не представлялось возможным: боковая дверь была закрыта, а возле задней стояли люди. Понимая, что времени нет совсем, Оля решилась на отчаянные меры.
- Эй, помогите! Там ребёнок! Он задыхается! – сообщила она водителю; достаточно громко, чтобы тот услышал, но не настолько, чтобы привлечь внимание полицейского, беседующего неподалёку с реанимационной бригадой.
Водитель среагировал мгновенно. Он выскочил из машины и побежал туда, куда указывала Оля. Оставив после себя открытую дверь и ключи, болтающиеся в замке зажигания.
Оля осмотрелась. У неё был только один шанс. И, более не медля, она сбросила туфли на шпильках, забралась на сиденье и повернула ключ.
-Эй! Куда?! – завопил водитель, когда реанимобиль сдвинулся с места.
Но сделать ничего не смог. В отличие от полицейского, бросившегося к своей машине.
- Вооот чёрт! Что ты творишь, чокнутая?! – кричала Оля, пытаясь управиться с реанимобилем.
Ей нужна была всего минута. Одна минута, чтобы остановиться, открыть боковую дверь и прикоснуться к груди Никиты. Но где найти столько времени, если позади уже визжит сирена, а мужской голос, усиленный громкоговорителем, требует немедленно остановиться?
- Была ни была! – решилась Оля и резко повернула руль. – ФААААААК!!!
Машину занесло. Однако Оля всё же вписалась в поворот. На полной скорости съехав с главной дороги, она направилась к жилому комплексу, выключила фары и, укрывшись в арке, заглушила двигатель.
Здесь не было камер, не было свидетелей. Подходящее место, чтобы проверить свои «магические способности».
- ААА! – закричала Оля.
Неудачно выскочив из реанимобиля, она встала на разбитое стекло. Осколок просто вонзился в плоть. И заставил Олю испытать боль, с которой та ещё не сталкивалась.
Последовавшее падение было жёстким. Оля разбила колено, разодрала руку. А крики разнесли по округе весть о её местонахождении. Казалось, всё кончено.
Вот только отчаяние – это всего лишь чувство. Стоит с ним справиться, проявить волю, и тело тут же подтянется, чтобы доказать – оно выносливее, чем мы считаем.
- Вставай! – приказала самой себе Оля.
С трудом передвигаясь, она доковыляла до боковой двери, вцепилась в неё, открыла и забралась внутрь реанимобиля. Как же тихо здесь было. И… страшно.
Свалившись с тележки-каталки, Никита теперь лежал на дне. Такой спокойный, такой красивый. На мгновение Оля отшатнулась. Никогда прежде она не видела покойника. И до сего момента представляла Никиту живым.
- Прости!.. – сказала она и склонилась над телом.
Оля вся дрожала. Она знала, что ничего не выйдет. Что всё это какой-то ужасный сон. Или безумная галлюцинация, порождённая проспиртованным мозгом. Но всё равно положила свою дрожащую окровавленную руку на грудь Никиты.
- Живи, – прошептала она.
Но ничего не произошло.
- Ну же, живи! Оживай! Никита, живи, пожалуйста! – снова и снова приказывала Оля, пока сильные мужские руки не обхватили её талию и не потащили прочь из машины.
- Не дёргайся, хуже будет! – пригрозил полицейский.
- НЕЕЕТ! Пусти! Я должна помочь! – пытаясь вырваться, молила Оля.
- Сука! – прокричал полицейский.
Он отшвырнул Олю, а затем посмотрел на свою кровоточащую ладонь.
- Ты чем меня проткнула?!
Оля вся сжалась от ужаса. Но промелькнувшая в голове мысль заставила её взглянуть на руку. Оживлённый ею бумажный лист, который до этого просто обвивал запястье, шевелился и был испачкан кровью.
- Ну всё, дрянь! – злобно провопил полицейский.
Он пошёл на Олю с таким видом, что та вжалась в землю. Однако сейчас она не боялась избиения. Ей и так было безумно больно. Куда страшнее оказалось осознание того факта, что Никиты больше нет.