Удар.
Мой правый кулак вылетает с такой скоростью, что попросту размазывает ее по полу. Я попадаю идеально, превращая в пюре жировую ткань ее груди, проламываю грудную клетку. Осколки костей движутся вглубь, раздавливая сердце. Ее тело выгибается, словно от удара разрядом дефибриллятора.
— Этого не достаточно, моя спецназовская симпатяшка, — бусинка крови вытекает из краешка ее рта, скатывается по шее.
— Нет, — хриплю я, не веря своим глазам.
— Ты должна была понять, — говорит труп/зомби. Ее речь деградировала до булькающего шепота, слова образовывались между короткими глотками воздуха, на выдохе. — Из всех людей ты-то должна была знать, что чувство ненависти не достаточно для того, чтобы дать мне преимущество. Ты должна была разгадать загадку.
— Что же ты за чудовище такое?
— Зверобой, лучший из лучших.
— Это мне ничего не говорит.
Сонни начинает смеяться. Выглядит это крайне омерзительно.
— А должно, — бормочет она. — Подумай. Ненавидеть легко. Если бы все, что было нужно — ненависть, вокруг были бы одни победители. Дикко поверил, что ненависть была моим преимуществом, потому что он так захотел. Мужская логика. Ты не почувствовала бурление его гормонов, когда я сказала, что меня изнасиловали? Это ему показалось очень понятным. Но нужно иметь что-то большее, чем слепую ненависть, спецназовка, намного большее. Нужно иметь страх. Настоящий страх. Это то, что мне подарила команда — возможность испытывать страх. Меня не ловила никакая банда. Я врезалась, ведя фургон. Глупая бродяжка, которая хорошо отпраздновала победу в поединке, перебрала лишнего. Сильно потрепала себя. Джейкобу и Кэрран пришлось поместить меня в цистерну, пока они меня чинили. Тогда-то мы и поняли. Преимущество…
Ее голос угасал, словно звук ночной радиостанции.
Я нагибаюсь, изучаю ее замершее лицо. Оставшийся невредимым глаз уставился на меня. Из ее ран перестает сочиться кровь.
— Так тебя тут нет, — в задумчивости говорю я.
— Нет. Мозга нет. Всего пара био-процессоров, подключенных к моему позвоночному столбу. Мой мозг в другом месте. Там, где я могу чувствовать стопроцентный страх. Достаточный для того, чтобы я могла драться как адский демон, когда нахожусь в опасности. Ты хочешь узнать, где мой мозг, спецназовская девчонка? Точно? Оглянись!
Лязгает металл.
Я быстро разворачиваюсь. Нервы натянуты до предела. Встаю в боевую стойку, готовая ко всему. Но бесполезно. Пиздец как бесполезно.
Ханивор вылезает из цистерны жизнеобеспечения.
Peter F. Hamilton. Sonnie's Edge (1991)
Перевод Вадима Сеновского
Джон Скальци
Три робота впервые оценивают объекты, оставленные Эрой человечества
K-VRC: Входим в зону развлечений.
11-45-G: Эта штука называется «мяч».
K-VRC: Я знаю, как она называется. Я лишь хочу активировать весь вайб «мы впервые оцениваем эти оставленные человеком артефакты». Поддержите!
XBox 4000: Что люди делали с такими штуковинами?
11-45-G: Заставляли прыгать и отскакивать от твердых поверхностей.
XBox 4000: И это все?
11-45-G: В основном, да.
K-VRC: Таковы уж эти люди. Заставляя мяч прыгать, они оптимизировали свои когнитивные ресурсы.
11-45-G: По правде говоря, иногда они колотили по ним палками.
XBox 4000: Мячи плохо себя вели?
K-VRC: «Какой непослушный мяч! Посмотри, что ты наделал»!
11-45-G (передает мяч XBox 4000): Возьми-ка!
XBox 4000: И что мне с ним делать?
11-45-G: Пусть попрыгает.
XBox 4000 заставляет мяч прыгать по столу, тот скатывается на пол.
K-VRC: Ну и как тебе?
XBox 4000: Ни смысла, ни логики.
K-VRC: Как это похоже на людей!
K-VRC: Насколько я понимаю, они засовывали это в свои входные отверстия, чтобы пополнить запасы энергии.
XBox 4000: Зачем для этих целей использовать целое входное отверстие?
11-45-G: У них были разные виды отверстий. Что-то входило, что-то выходило. Все это достаточно сложно.
XBox 4000: У меня этим целям служит индукционная плата.
11-45-G: У нас у всех есть индукционные платы.
XBox 4000: Принимается. Что там еще? Итак, они совали эту штуку во входные отверстия, а потом?