— Что за идиотское мышление? — недовольно спросила я. — Почему, если больница государственная, то это гадюшник?
— А ты видела хотя бы одну нормальную государственную поликлинику? — он положил зубную щётку, пасту в сумку.
— Видела. — я скрестила руки на груди. — И прекрасно знаю, что там могут работать врачи от Бога.
— Даже не хочу продолжать эту тему. — он отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. — Ты поедешь со мной или нет?
С одной стороны мне совершенно не хотелось видеть бесящую физиономию Антона, но с другой, я все-таки за него переживала. Тревога взяла верх и я согласно кивнула головой.
По пути Дмитрий заехал в магазин, докупив недостающие вещи.
Зайдя в больницу, никак не могли добиться внятных ответов от женщины, сидящей на дежурном посту. Она на все вопросы отвечала:
— Скоро выйдет врач и все расскажет.
Устав бороться, мы сели на стулья, стоящие рядом со стеной.
Астахов сделал несколько звонков и, облокотившись затылком на стену, закрыл глаза. Более внимательно рассмотрев Дмитрия, не могла понять, что в нем зацепило Женьку.
Средний рост, худощавое телосложение, рыжие волосы, зачесанные к верху, лёгкая щетина, татуировки, занимающие всю поверхность правой руки и круглая серьга в левом ухе.
Возможно, для девочки-подростка его внешность была идеальной, но для взрослой девушки…
— Людочка, кто спрашивал про Львинского? — добрый голос врача послышался сбоку. Мы одновременно поднялись со стула и побежали к нему. — Успокойтесь, с ним все в порядке. Несмотря на жуткую аварию у него лёгкое сотрясение головного мозга, перелом коленного сустава правой ноги, ну и небольшое рассечение носа с губой. Как говорится, до свадьбы заживёт.
— Мы можем его перевести в другую клинику? — нервно спросил Астахов.
— В этом нет необходимости. Пару дней он полежит у нас, в потом можете забирать его домой, при условии соблюдения постельного режима.
Я импульсивно усмехнулась, понимая, что Львинский просто так будет не готов отлёживаться дома.
Антон
Пару дней в этой больнице показались мне сущим адом.
Я практически ничего не ел, потому что то, что здесь готовили, было невозможно запихнуть в рот. Практически не спал, потому что платные палаты были заняты, а мой сосед — старый дедушка по ночам так заливисто храпел, что мне хотелось выйти из окна.
Когда сегодня меня забрал Дима, я был безумно счастлив, что это все закончилось.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, помогая мне залезть на заднее сиденье.
— Хочу вымыться, нормально поесть и выспаться. — пробубнел я, откинувшись на мягкое кресло. — А так терпимо.
— Насчёт еды можешь не волноваться, Вероника с раннего утра усердно трудится на твоей кухне. — он усмехнулся и завёл двигатель.
— Что? — удивленно спросил я, забыв, что сам дал ее номер медсестре.
— Она сказала, что даже не смотря на твое отвратительное поведение, она не может оставить тебя без нормального питания. — он язвительно улыбнулся, смотря в зеркало заднего вида.
— Неужели София не могла никого найти вместо ее? — фыркнул я, хотя на самом деле был рад, что она не ушла.
— Так ты же ее сам уволил. Или сотрясение выбило это из твоей головы?
— А кто работает с отелями? — я быстро выпрямился, испугавшись, что именно сейчас дело моей жизни летит в тартарары. Я на самом деле забыл, что уволил своего помощника и просил Лешу найти другого.
— Сядь нормально и успокойся. — уже более серьезным голосом сказал Астахов. — Сейчас там работает Лёха. Надеюсь, ему ты доверяешь?
— Да. — фыркнул я, отвернувшись к окну.
Когда мы подъехали к дому, Дима вытащил из багажника инвалидное кресло, помогая мне в его залезть.
Сказать, что я ужасно себя чувствовал — ничего не сказать. В основном это было не из-за ужасной головной боли, а из-за беспомощности, неспособности самостоятельно о себе позаботиться.
— Дим, это вы? — послышался голос Вероники, доносящийся с кухни.
— Да. У тебя все готово? — ответил он, разуваясь.
— Да.
Я был удивлён таким их свободным общением. Ко мне Вероника всегда обращалась на Вы, а тут «Дима».
— Антон Сергеевич, здравствуйте. Как Вы себя чувствуете? — любезно спросила она, появившись в дверном проёме кухни.
— Все хорошо, спасибо. — я замялся, глядя на неё. — И спасибо, что не оставила меня без пропитания.
Мне было трудно произнести эти слова, но в данный момент она была достойна их услышать.
— Всегда пожалуйста. — недоверчиво ответила она. — Можно накрывать?