Лицо Ники исказилось непониманием, смешанным с болью и растерянностью. Она хлопала своими длинными ресницами, явно пытаясь не заплакать.
В моем горле образовался большой, удушающий ком, который никак не проталкивался глубже. Вся моя уверенность испарилась под осуждающим взглядом любимой девушки.
— Что здесь происходит? — рвано спросила она. Нежный девичий голос дрожал, вызывая неприятные мурашки, пробежавшие по моей спине.
— Давай сядем. — спокойно начал я. — Когда взлетим, я тебе все объясню. Хорошо?
— Не хорошо, Львинский! — задыхающееся ответила она. — Совершенно не хорошо!
Ника попыталась открыть дверь, но у неё ничего не получилось.
— Выпусти меня отсюда! — истошно потребовала она. — Ненавижу вас. Ненавижу вас обоих!
— Уже поздно. — шепотом ответил я, садясь в кресло. — Мы сейчас будем взлетать.
— Никуда я с тобой не полечу, Львинский! Слышишь меня?! — на место растерянности пришла ярость, вызванная жгучей обидой.
— Прости, но твои слова ничего не изменят. — пожав плечами, ответил я.
Один Бог знает, сколько мне потребовалось сил, чтобы не сорваться и не загрести ее в свои объятия.
Вся ее боль, отчаяние, эхом отзывались в моем теле, вызывая болезненную ломоту. Морально я уничтожал в себе каждую клеточку, но снаружи я был максимально невозмутим.
— Что значит ничего не изменят? — продолжала кричать она. — Ты хоть понимаешь, что это называется похищением человека? Да я тебя за это в тюрьму упеку.
— Давай. — махнул рукой я, изображая максимальное безразличие. — Прилетим обратно в Россию и вперёд в полицейский участок. Даже с тобой сходить могу, хочешь?
— Ты… ты… — она запиналась, пытаясь подобрать слова. — Невыносимый!
— Я знаю. — грустно улыбнулся я, отворачиваясь к иллюминатору.
— Девушка, пожалуйста, займите свое место. Мы итак опаздываем по графику. — в салоне послышался недовольный голос пилота.
Ника ещё немного постояла, сложив руки на груди, но потом послушно села, пристегнувшись. Видимо, поняла, что ее истерика ничего не изменит.
Первое время мы летели молча. Я боялся начать разговор, не зная, что сказать. Да и как можно было доказать, что ты не осел, если она в это уже поверила.
— Куда мы летим? — неожиданно резко спросила Вероника. Она не смотрела на меня, наблюдая за облаками, парящими за бортом.
— В Искью. — ответил я, посмотрев на неё.
Сейчас передо мной сидела девушка, которую я не знал. Отрешенная, безразличная. Казалось, что весь свет, наполнявший ее, в одночасье потух, оставляя лишь кромешную темноту, заполнявшую пустоту ее сердца.
— Точнее в Неаполь, а оттуда на катере до острова.
— Для чего? — она наконец-то посмотрела на меня. — Зачем ты меня туда везешь?
— Сюрприз. — пожал плечами я.
— Я уже по горло сыта твоими сюрпризами, Антон. — она снова отвернулась к иллюминатору.
— Я не спал с ней. — еле выдавил из себя.
— Что? — переспросила она, нервно поправив волосы.
— Я не спал с Милой. — я старался держать себя в руках. — Она просто отомстила мне таким замысловатым образом.
— За что ей тебе мстить? — она устало потёрла переносицу. — Насколько я знаю, это Мила тебя бросила, а не наоборот.
— Я не захотел возобновлять с ней отношения. — я не отрываясь, смотрел в любимые голубые глаза. — Ещё и пригрозил, что если она сунется в наши отношения, открою всем глаза на ее стервозную сущность.
— Почему вы вообще расстались? Объясни нормально, что между вами произошло.
— Мы познакомились ещё в школе. С первого взгляда я влюбился в Милу, поняв, что хочу провести с ней всю жизнь. Но она была другого мнения. Вся моя любовь, которая окутывала ее с головы до ног, душила ее, лишая желанной свободы. Сказать мне она об этом решила перед нашей свадьбой, упорхнув на следующий день с богатым папиком в солнечный Дубай.
Мне совершенно не приятно было это все вспоминать, но я знал, что Нике важно узнать историю наших с Милой отношений.
— Хорошо, — она кивнула. — ответь, почему ты задерживался? Почему с утра до ночи был на работе?
— Все просто. У нас был завершающий этап строительства одного из корпусов отеля. Рикардо требовал, чтобы я постоянно был на связи. — аккуратно гладя подлокотник кресла, ответил я. — Дома я не мог работать.
— Почему?
— А как ты себе это представляешь? — ироничная усмешка вырвалась из меня. — Рядом ты, твоя восхитительная кухня, телевизор с постоянными сериалами. Да я бы завалился с тобой на диван, не о чем не думая.
Легкая улыбка в секунду прошла по ее губам, но так же быстро пропала, как появилась.