— Забудь о Славе! — С не присущей мне жёсткостью воскликнула я. Мама обернулась с удивлением глядя в мои глаза, и тихонько спросила:
— Что ты имеешь ввиду?
— То самое. Забудь. О. Славе. Его больше нет в моей жизни!
— Вы что, поссорились? — Нахмурилась мама. — Вчера ты умчалась к нему на встречу с такой легкостью и радостью, что мы с отцом подумали…
— Мы расстались — С твердостью в голосе обрубила её болтовню. Внутри закипало раздражение. Хотя я и понимала, что мама ни в чем не виновата. Но, по правде говоря, не могла усмирить эмоции. Они рвались наружу, терзая то, о чем я позволила себе забыть на мгновение. И сейчас в горле опять образовался тяжелый ком, а в глазах стояли слезы отчаяния. Боль не проходит так быстро и не угасает. Она живет внутри меня, пожирает, уничтожает. Она губит меня!
— Девочка моя — мама подошла ко мне и осторожно положив одну руку на спину, начала неспешно поглаживать. От материнского тепла моя выдержка раскрошилась на кусочки, и я разрыдалась, уткнувшись лицом в её живот. Хотелось вывернуться наизнанку, избавившись от всех невзгод в моём сердце. Но боль, нестерпимая, жестокая боль только нарастала. И пока я оплакивала свою потерю, мама утешала меня словесно. Боже, как же, оказывается, мне было важно слышать всё это. Что она меня любит, что всё будет хорошо, и что я у неё самое драгоценное сокровище на свете.
— Плачь, моя дорогая. Плачь. Тебе скоро станет легче. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Первые серьезные отношения — они знаешь ли, самые запоминающаяся и самые тягостные. Но всё это пройдет, когда сердце освободиться.
— Я так его люблю, мамочка! — Задыхаясь от собственных рыданий, прохрипела я. — И не знаю, как мне справиться со своей болью. А ещё. я такая дура. Вчера… вчера. я совершила ошибку.
— Ты не дура, доченька, — мама погладила меня по волосам и осторожно коснулась их губами. — Ты — женщина. Живая влюбленная женщина. И ты имеешь право совершать ошибки. Жизнь на то и дана нам, чтобы поступать порой глупо и необдуманно.
— Спасибо тебе, — прошептала я, обвив руками её талию. — Спасибо.
Успокоится получилось только после того, как мама приготовила для меня ромашковый чай. Я не хотела говорить о Славе и нашей с ним неприятной беседе, но буквы сами собой складывались в слова, а слова в предложения. И вот вся история вырвалась из меня подобно пулемету.
— А потом он ушел к своей бывшей жене и дочери. — Подытожила я, не отрывая взгляда от травяного напитка.
— Уверена, как только Слава всё вспомнит, он попытается исправить. Он хороший молодой человек и любит тебя.
— Думаешь вспомнит? — С Надеждой в голосе посмотрела в родные глаза, искрящиеся нежностью. Мама протянула руку и положила ладонь поверх моей руки. Улыбнулась.
— Не сомневаюсь в этом. Другой вопрос, захочешь ли ты возвращать всё в прежнее положение. Возможно, твоё сердце уже не будет так часто биться в присутствии Славы. И ваша история закончиться.
— Может быть, — я пожала плечами, легко согласившись, хотя в глубине души понимала: этому не бывать. Я люблю его, и моя любовь с каждым мгновением только крепнет. А ошибка, совершенная сегодня ночью, останется лишь горестным воспоминанием о моей глупости и отчаяния.
Глава 33
Следующая неделя проходила спокойно и в тоже время переживательно. Слава подал на развод через день после нашей крайней встречи. И до тех пор по ночам меня мучают тревожные сны. Я хожу на работу, от еды не отказываюсь и, впрочем, веду прежний образ жизни. Правда, есть кое какие изменения. Сейчас я провожу больше времени в кафе, чем полагается. Это мой способ справляться со стрессом.
Закончив рабочую смену, я решила немного прогуляться, насладившись чудесной погодой и тишиной. Но в какой-то момент ноги стали подмерзать, и пришлось зайти в ближайшую кофейню, чтобы немного согреться и выпить чашку кофе. Расположившись за столом около окна, я подождала официантку, совершила заказ, после чего бездумно смотрела в окно, ожидая свой капучино, как вдруг услышала женский, до боли знакомый голос:
— Леонтьева. Ты, что ли?
Подняв голову, первое, что я увидела: Пронзительно кошачьи глаза зелёного цвета и широкую белозубую улыбку. И за секунду рассмотрела всё остальное: блестящие черные как смоль волосы, белое платье, подчеркивающее стройное тело, и длинные ноги в лакированных сапогах. Мы никогда не были в хороших отношениях, даже близко. Она — олицетворение прекрасного, самая популярная девочка. Я же — серая мышка, нелюдимая и безумно странная для окружающих. Но даже не смотря на все эти аспекты, в душе ощутимо просветлело при виде бывшей одноклассницы.
— Привет Алиса. — Мои губы озарила улыбка. — Да. Это я.
— Ох, обалдеть! — Юрьева села на диван напротив меня. — Я в шоке. Не ожидала тебя увидеть.
— Ровным счетом, как и я тебя.
— Ну да. Я же теперь в Москве проживаю и за редким случаем возвращаюсь в наше захолустье, чтобы родителей навестить. А ты, как понимаю, здесь устроилась? Как вообще твои дела?
— Потихоньку — пожала плечами я. В этот момент как раз подошла девушка- официантка и поставила на стол чашку с кофе. Взяв в руки капучино, я сделала глоток и только потом продолжила: —Живу, работаю. Всё как у всех.
— Ладно тебе, не скромничай, — усмехнулась одноклассница, — я в курсе, что ты у нас теперь бизнес леди. Кафе свое открыла, которое, между прочим, неплохо процветает. Родители нахваливали твои невероятные торты.
— Мне лестно это слышать, — не смогла скрыть раздирающей восторг улыбки. — А ты как поживаешь?
— Ой, не спрашивай, — томно вздохнула Алиса. — С мужем развожусь. Ну, сама понимаешь, дело непростое. Дележка имущества, ссоры, скандалы. В общем, настоящее безумство. Я че и приехала. Решила на несколько дней сбежать от этого ужаса.
— Сочувствую.
— Не стоит, — усмехнулась Алиса, — я вполне себя прекрасно чувствую. А когда у этого козла фирму отберу, так вообще будет лучше всех. Ну ладно, не буду грузить своими проблемами. Скажи мне, ты с нашими общаешься?
— Нет. — Как можно более непринужденно ответила я.
— Так и думала. Ты у нас в принципе, была нелюдимая. О, кстати, слышала про Славку Самарина?
— А что с ним?
— Он же в аварию попал и память потерял. Прикинь? Я охренела.
— Даа, жалко парня. — Со вздохом произнесла я, ощущая, как в груди больно сжалось сердце. Алиса всегда была болтушкой, но раньше меня это не парило. А сейчас… сейчас хотелось поскорее, чтобы она умолка. Или хотя бы прекратила напоминать мне о Славе. Пусть и не осознанно. Но сколько же страданий Юрьева превозносит, вспарывая ещё не зажившие раны.
— Слушай, — резко воскликнула Алиса, — у меня возникла одна заманчивая мыслишка.
— Боюсь даже представить какая — хмыкнула я, вспоминая, чем по итогу заканчивались такие её идеи в школе. Помимо того, что Алиса была успешной в юные годы, она ещё считалась предводителем всех замыслов по случаю и без, в которых, я конечно же, не участвовала, но была в курсе всего.
— Не переживай, никакого криминала. — Хохотнула она.
— Ладно, выкладывай свою суперпревосходную идею. Я вся во внимании.
— В общем, пошли сегодня в бар. Слышала, один тут открылся, на Куйбышевской.
— Ой, нет, — я помотала головой, делая глоток уже остывшего напитка. — Пожалуй я пас.
— Ну ты чего, Леонтьева? Мы столько лет не виделись. Нужно же как-то это событие отметить!
— Прости, Алис. У меня нет ни желания, ни настроения идти в бар.
— А я знаю, как твое настроение поднять. — Важно подметила Юрьева, растянув губы в хищной улыбке. — Всё. Никаких отговорок не принимается! Сегодня же идем в бар. Будет тусить, отдыхать. Напляшемся от души. Ты не представляешь, но я так рада нашей встречи.
— Да мы вроде никогда особо не общались.
— А мне плевать! И между прочим, — она направила на меня указательный палец, — это ты с нами не общалась. Всё в своём мире жила. Странная девочка Василиса.
— И ничего не странная. — Возмутилась я, но сразу же рассмеялась, понимая, как громко зазвучал голос. Алиса подхватила мой смех, и вот мы уже хохочем на всё кафе, как ненормальные, и не можем успокоится.